Голосование за ходы

«Вот ведь», пронеслось в голове мужчины, последние дни на Земле, не грозили Джейкобу, серой скукой однообразия. Наоборот, отчаянье бросало людей в крайности и пробуждало в них не самые лучшие черты. В этом плане он был куда лучше многих, он не скрывал свою «гнильцу» ни тогда, ни сейчас. Однако, что-то изменилось и всему виной девчонка, будь она дважды проклята. Что-то в ее крике о помощи, зацепило мужчину, затронув потаенные струны.

Проще всего было дождаться, пока излишне ретивая троица скроется и свалить, проигнорировав все, свидетелем чего, он только что стал. Все чрезвычайно просто, и было бы так, если бы не червь сомнений, продолжавший буравить сознание Конора. Крепко сжав в руке рукоять револьвера, словно талисман, он метался в сомнениях, пытаясь понять, как поступить. На его стороне преимущество неожиданности, однако ребята явно стрелянные калачи, чем кончится перестрелка, еще вопрос. Не хотелось случайно задеть девчонку. А куда больше не хотелось, чтобы задели его самого. Будь у него в руках верный Бенелли, который остался в машине, разговор бы пошел иначе, но опять же в пленнице появилось бы пара лишних дырок, а именно этого новоявленный герой пытался избежать.

Решив, что время открытых действий еще не пришло, Джейкоб решил пойти иным путем, нежели прямое противостояние группе вооруженных людей. Был необходим отвлекающий маневр, это заставит их разделиться, а возможно и вовсе оставить девочку одну. Хотя на подобный исход лучше было не рассчитывать.
Осталось решить, как именно он будет их отвлекать, простейшим решением была диверсия, и цель была определена мгновенно. Группа совершенно беспечно ославила свое транспортное средство. Нужно было быстро его осмотреть, вдруг там осталось, что интересное, а дальше поступить по обстоятельствам. В крайнем случае можно было всегда взорвать тачку, такой финт точно не останется незамеченным.

Вы думаете успех, это когда вы узнаете все, нет успех это когда узнаешь то что нужно, а когда ты узнаешь все – это провал. Именно это сейчас со мной и произошло. Чтобы это понять, можно представить, что какой-то великий вселенский учитель на скорости близкой к скорости света вкладывает в вашу голову всю историю человечества от первого шага до великого падения в бездну. Я увидел бешеный карнавал, состоящий из столетий, годов, дней, часов, минут секунд, уже прожитых и тех, которым еще предстоит произойти. Мой разум еще пока не готов к такому объёму информации. И от неминуемого превращения в энциклопедию бесполезных фактов, касающихся десяти квадратных метров вокруг меня, меня спас желудок. Можно ему поаплодировать. А сейчас меня кажется вырвет. Я скрючился на коленях готовый опустошить содержимое желудка. Но в бой с этим желанием вступила моя выносливость и как мне кажется, она одержала победу.

В: Не благодарите.
И: Надеюсь ты не думаешь, что я смогу проанализировать это количество информации, на это уйдут месяцы если не годы.
Ф: Нет, единственное, что я сейчас хочу это забыть об этом месте как можно больше.
М: Мдаа… Информация, что более ста лет назад здесь жила жаба, не сильно нам поможет.
О: Уверены. Только представьте, что ее можно использовать для знакомства. Занимательный факт…
Ф: Заткнись или я сейчас блевану снова.
В: Полегче, второй раз могу и не удержать.

Нужно было подняться и следовать к лагерю, а еще труп, с ним необходимо было что-то сделать. Оставлять его тут на растерзание диким животным было нельзя. Можно было опустить в ближайшую топь и законсервировать на некоторое время, хотя если его тело содержало какие-то магические токсины, которые могли повлиять и на без того отравленную природу – идея была так себе. Проклятие неужто придется брать его с собой? Как бы мне эта идея не нравилась, она была самой разумной. Интересно как на нее отреагирует эльф и остальные? А еще природа, учитывая практически полное отсутствие провизии, следующая мыль резала столь больно, что даже думать не хотелось.

И: Местная еда может быть заражена.
Ф: Именно.


Дождавшись, когда эльф вернется, я постарался немного привести себя в порядок. Ему предстояло выслушать достаточно паршивую новость.
- Саам'краш. И сейчас мне действительно есть за что извиняться. Новости крайне паршивые. Мы должны доставить это тело в деревню. А еще кажется мы угодили в самое сердце магической чумы или какого-то глобального проклятия.

Не знаю, как остальным, а мне это болото совершенно не опостылело, я изучал его экологию, делал записи в журнал и внимательно изучал мир, который скрывался за гранью привычного для многих отвращения к данному виду природного ландшафта.
О: Ну так поделись с ними, расскажи о полезности этого места, мол воду фильтрует, артефакты всякие хорошо сохраняются, куча полезной травки и животинка бегает, наверное, тоже полезная.
И: Это называется - Экосистема.
Ф: Не собираюсь я ничего им говорить, им это не интересно, а самое главное, посмотрите на них, молчание которое мы соблюдаем, кажется устраивает всех. И вообще, почему я должен вас слушать.
М: Потому что мы часть тебя.
И: Не забудь про магию, годы изысканий и абсолютное отсутствие общения. В комплекте с этим идет шизофрения.
Ф: За что мне все это, и можете не отвечать на этот вопрос – он риторический, а значит не требует ответа.
И тут голос извозчика выдернул меня из глубокого размышления и общения с самим собой. Мало того, что старик был глуховат, к этому добавлялась слепота, глупость и отсутствие памяти. Я заплатил ему за услуги, так он еще и командовать тут взялся.
С: Покажи ему кто тут главный, поставь на место маленького засранца.
М: Это не лучшая идея.
И: Соглашусь.
Ф: Я кажется с вами закончил. И мне нужно ему ответить.
- Мастер Грэтч, вынужден вас разочаровать. Эта удочка не моя, она принадлежит Кире. Я же в свою очередь не умею ловить рыбу. И предвидя вашу следую фразу, не собираюсь учиться этому сейчас. Я так же позволю себе напомнить, что оплатил проезд. А посему, займусь тем, что посчитаю нужным.

Я спрыгнул и размял затекшие чресла, необходимо было покормить Четвертого, который плелся за повозкой на привязи. Ему кажется не нравилось, то, что происходит вокруг, но остановка вполне воодушевила. С другой стороны, меня заинтересовал дуб, возле которого мы остановились. Подойдя к нему, я постарался вспомнить, что мне о известно о данном виде.

Оставшиеся лениво начали выбирать своего экзаменатора. К Лаффи направилось всего пять абитуриентов. Остальные решили попытать счастье с другими учителями. Кто-то направился, к магу. Некоторые решили испытать удачу и попытаться найти куноичи, которая должна была находиться где-то здесь, но судя по всему затаилась. К Дио отправился один Оззи, правда оказавшись рядом, он понял, что его экзаменатор это искусно сделанная картина. Фигруа орка была детально изображена в воздухе магическими красками. А табличка рядом гласила следующее "Дабы стать самым крутецким, нужно зачжечь про героя тему, так ,чтобы земля содрогнулась"
Пока народ определялся с тем у кого же он будет проходить испытание, погода стала меняться. Температура вокруг начала потихоньку повышаться. Небо над академией покраснело, в воздухе запахло горелым, а гул разрываемого воздуха, был слышен даже самым тугоухим. Что-то приближалось к Академии на огромной скорости, и это что-то было невероятно горячим. Вскоре стало понятно, что именно послужило этому виной. Подняв глаза к небу, все с ужасом заметили огненный шар размером с дом.
- МАЛЕНЬКИЙ ЗАСРАНЕЦ, КАК ТЫ ПОСМЕЛ ЕГО УКРАСТЬ! Я ТЕБЯ В ПОРОШОК СОТРУ!
Голос явно принадлежал Шару. Вот только шар ли это был? К академии на полной скорости приближался великий дух огня - Ифрит.
- А вот и Ваше испытание, - усмехнулся Лаффи.
- Сурт, а ты себе сам придумывай. Пришлось постараться, чтобы спереть у этого рогатого камень силы. Зато посмотри как у него полыхает задница!
Герой повернулся к той пятерке, что решила пройти его испытание.
- Видите того огненного урода, ваша задача победить тех, кто сейчас появится.
А вот то, что последовало за этим иначе как чудом назвать нельзя было. Глаза Героя сверкнули и на месте правой руки появилось живое сияние, которое приобрело форуму руки, которая сжимала катану. Сияние жило своей жизнью и постоянно готово было принять иные очертания, но воля Героя крепко держала его в узде. Сурт без труда узнал, оружие, которое добывал вместе с Героем - "Клинок Души", физическая оболочка оружия была разрушена много лет назад, но Лаффи смог раскрыть его истинную суть. Правда присутствие разгневанного Ифрита, добавляла всей этой ситуации не самый приятный оттенок, а значит пора закрывать уши, ведь через три, два, один...
Герой вспышкой яркого света ринулся навстречу духу огня, и в месте где их траектории пересеклись родилось новое солнце. Волна жара коснулась всех, кто стоял на площади. А в воздухе меж тем писалась, самая нелепая картина боя, которую только можно было представить. Герой в чем мать родила, ведь вся его одежда сгорела еще на подлете, скрестил свой клинок с рогами Ифрита, которые сейчас напоминали два огромных меча. Никто не хотел отступать, секунда, другая и вот один рог треснул, расколовшись на несколько осколков он устремился к земле, на пути превращаясь в огненных элементалей, числом в пять штук.

Утро выдалось скверным, крайне скверным, во всю светило солнце, пели птички и хотелось чего угодно, только не переться в забытое Гаей место, в заднице Фиории. Однако группе молодых людей не повезло и это место обещало стать их домом на ближайшее три года, ну или последним пристанищем, ведь судя по двойственной репутации Героя и его ближайшего окружения подобный исход был вполне реальным.
Здание академии было большим, однако назвать его величественным не поднимался язык. Жуткая помесь замка с загородной резиденцией, которая вышла из под пера безумного архитектора и была воплощена в жить еще более безумным строителем. По обоим сторонам академии рос лес, ну если быть честным, то скорее здание академии росло в лесу, однако кого интересовала правда. На небольшой полянке - она же главная площадь, расположился директор академии - он же великий Герой. Бесформенное нечто мирно посапывало в мягком кресле, обшарпанном, облезлом, кое где проеденном мышами, но все еще не развалившемся. По обоим сторонам от него, стояло ближайшее расположение героя, по совместительству учителя академии. В их руках были какие-то бумаги, судя по всему списки тех, кто решил попытать счастья в стенах академии.
Собравшихся подростков было десятка четыре, не больше. Один чуднее другого, тут были представители почти всех рас и слоев, не говоря уже о профессиях. Закованные в латы рыцари, девочки волшебницы, и пышущие яростью дикари. Весь этот пестрый сброд заполнил площадь и гудел на все лады, не давая насладиться тишиной. Все они прибыли в академию, чтобы стать ее частью и учиться у лучших, или худших, смотря с какой стороны посмотреть. Однако никто не знал, какими будут вступительные экзамены и кому из соседей удастся их пройти. Каждый заранее отправил бумаги о себе, ну или за него их отправили, сути это не меняло. Поэтому в руках приемной комиссии были все козыри, в отличии от поступающих. Затянувшееся ожидание действовало всем на нервы и вот один из особо резвых парней не выдержал и заорал, что было мочи.
- ДА РАЗБУДИТЕ ЕГО КТО-НИБУДЬ!
Парень был под два метра ростом, гора мускул, и его громовой голос разнесся над поляной, заставив общий хор на некоторое время умолкнуть. Однако на Героя он казалось совсем не повлиял, тот по прежнему мирно похрапывал в своем кресле.

Поездка до офиса Охотников в Нью Дели обещала быть раздражающе неприятной. Группу самым наглым образом выпроводили из их уютного номера в отеле рано утром. А это значило, что им придется в полной мере насладиться летней жарой, пускай и на короткий срок. Однако это так же значило, что их двенадцатичасовое заточение окончено. Стандартная процедура изоляции, которую проходили все охотники до получения задания. На это время их лишали любых возможностей контакта с внешним миром, включая и магический, а все их оборудование и экипировка проходила тщательную проверку. Это раздражало до невозможности, но учитывая сколько гильдия платила охотникам, подобные капризы прощались с легкой руки.
Путь до лимузина, как и ожидалось был не самым приятным, влажный воздух казалось был пропитан живым огнем. Одежда моментально прилипла к телу. А еще этот шум... Многие мегаполисы могли похвастаться утренним "хором", но Нью Дели делал это с особым садизмом, буквально окуная гостей во всю эту какофонию.
BMW Luxus, ожидавший своих пассажиров в двухстах метрах от черного хода, стал спасителем. Внутри помимо кондиционера и звукоизоляции, группу ждал сюрприз, в виде кейсов с вещами, которые они указали как первостепенные, в списке экипировки, которую они хотели бы получить сразу после изоляции. Теперь они могли наконец избавиться от той одежды, которая была любезно предоставлена их нанимателями, на время их временной изоляции. Оставшиеся вещи и техника, которые были переправлены в Индийский Союз, по традиции ожидали их где-то на базе Охотников. Никто из группы еще не бывал в на базе гильдии в Нью Дели, поэтому им оставалось лишь расслабиться и насладиться поездкой, какой бы короткой или длинной она не была. Водитель лимузина был скрыт темным бронированным экраном, позволяя команде еще немного побыть самими собой, а не охотниками связанными правилами Охоты. О задании, которое их ждало, они практически ничего не знали. Единственное, что было доподлинное известно всем - это то, что его придется выполнять где-то на Ближнем Востоке.
Вы все почувствовали, как машина завелась и плавно двинулась куда-то на юго-запад.

Азиат ловко увернулся от кулака Билла, и тут же принялся корить старика, за то, что тот не соответствует требованиям Ли о красоте.
- Я конечно люблю темненьких, но будь я проклят, эта штука между твоих ног меня абсолютно не привлекает. Плюс, я не сплю с тем с кем работаю. Неприятно, когда твоя бывшая пытается отстрелить тебе хозяйство наравне с плохими парнями. И что значит в возрасте? Сержант ты всего на пару месяцев старше меня, а уже песок сыпется. А все неправильное питание, будешь налегать на бургеры до первой сотни не дотянешь, про вторую я молчу.
Ли изобразил явное недовольство.
- Ты тут стараешься, на ноги их ставишь, а они еще и недовольны. Да я можно сказать тебя с того света вернул и не просто так, а с бонусом. Так, что с тебя причитается. И когда миссис сержант, довольная сегодняшней ночью будет готовить для меня пирог, не забудь передать его, а не слопать где-нибудь за углом.
В Этот момент Билл начал выдвигаться в сторону особняка, где ранее его чуть не превратили в набор отдельных запчастей.
- А ну стоять, я с тобой еще не закончил.
Но Сержант уже был далеко. Выругавшись, Чан двинулся следом.
В особняке Сержант, выдал пафосную речь, чайниец не стал прерывать Билла ограничившись коротким:
- Не обращайте на меня внимания.
На этот раз его движения не были столь динамичны, как при точечном массаже. Оглядев позу старика, он презрительно фыркнул и легонько пнул в колено вставляя коленную чашечку на место, после чего вправил правую руку старика. что ничуть не помешало тому прицельно выстрелить. В этот момент коленная чашечка вновь сместилась и Ли заехал по ней чуть сильнее, летящие вокруг пули, совершенно не беспокоили его, ведь он столкнулся с более серьезным противником - коленной чашечкой афросупериканца, которая никак не хотела вставать на место, хоть гвоздями прибивай.
- Твою мать Сержант! Какой Игорь собирал тебя по кусочкам? В любом случае половине деталей в твоем кузове нужен ремонт, а другой пора на свалку. Но не беспокойся доктор Ли о тебе позаботиться. И прекрати в конце концов дергаться, я не могу сосредоточиться!

Чан презрительно посмотрел на ровную красную полосу оставшуюся на коже после выстрела.
- Ну вот теперь точно менять!
Чайниец уже был готов сорвать злость на незадачливом противнике. Как вдруг будто что-то почувствовав. Обернувшись он увидео сержанта которого ащил на себе Джон. Ли рванул в их сторону на полной скорости оставляя за собой ровную бороздку следов, которые разве что не дымились.
- А я то думал, чего это старый маразматик перестал ворчать.
Оказавшись вровень с Сержантом, Чан схватил его за воротник и начал трясти.
- Очнись старик, я не хочу рассказывать миссис Сержант, что ее старик отправился на пенсию раньше времени.
Хорошенько заехав ладонью по лицу Била, Ли начал творить нечто непонятно с точки зрения обычной медицины. С невероятной скоростью, он начал тыкать в Сержанта пальцами словно тот был подушечкой для иголок.
- Проснись и пой!
Убедившись, что сержант открыл глаза, Ли еще раз врезал ему ладонью.
- А это, за то, что заставил меня волноваться. Старый ворчун.

Немного уставшие, но девочки наконец добрались до Оисо. Было еще ранее утро, когда отец поднял их и заставил собираться. Почти всю дорогу, они проспали в поезде, и теперь казали немного вялыми. Однако подобное настрой пройдет почти мгновенно, стоит им оказаться на пороге дома бабушки. А пока они мирно двигались от станции по асфальтированной дороге. Осаму одной рукой придерживал посапывающую у него на груди Фумико, а второй нежно сжимал руку Юрико. Путь к дому матери резко забирал вверх, но мужчина не хотел тревожить младшую дочь, так уютно устроившуюся в его объятиях.
К сожалению мама не смогла сегодня выбраться с ними, но пообещала приехать через два дня. Поэтому еще в начале пути девочек разбирали противоречивые чувства. С одной стороны мамы с ними не будет несколько дней, но с другой - это значило, что свободы у них будет чуть больше. А это значило больше игр, веселья и внимания со стороны отца, часть которого он обычно уделял их маме.
Оисо встречал своих гостей хорошей, по летнему теплой погодой, но прибрежный бриз не давал ей превратится в жару. А учитывая, количество времени, которые девочки собирались провести на улице, этот факт несомненно подбадривал.
Прошло около двадцати минут, прежде чем семья наконец добралась до искомой точки. Дом бабушки находившийся поодаль от центра города. Он удобно расположился на ровной площадке недалеко от сосновой рощи, которая приятно щекотала нос девочек своим запахом.
Стоило преодолеть небольшую арку входа, которая когда-то служила мастерской дедушки, а теперь попросту была переоборудована в склад и наши герои оказались во внутреннем дворе. Их приветливо встретили оба двухэтажных домика: хозяйский и гостевой, каждый из которых когда-то построил ваш дедушка. Оба строения были выдержаны в одном стиле. Двухэтажные деревянные здания с черепичной крышей. Эти дома хранили много детских тайн, а некоторые расшатанные половицы до сих пор скрывали древние клады, о которых совершенно забыли как сам Осаму, так и его дочери, которые хранили в этих выемках дорогие сердцу вещи.
Мужчина остановился возле небольшого садика, которым много лет подряд занималась его мать и громко позвал ее, спуская проснувшуюся Фумико на землю.
Услышав знакомый голос, Мидори поспешила выйти наружу. Глаза старой женщины засияли, а на лице появилась улыбка. Она быстро подошла к своему сыну и вежливо ответила на его поклон и слова приветствия. Совершенно не соблюдая принятые ритуалы, она взмахом руки позвала два своих сокровища обнять свою бабушку.

Каждый шаг Дэниэла сопровождал ритмичный стук трости, буду-то оповещающий всех вокруг о его прибытии. Мало кто знал, но трость была лишь аксессуаром, мужчина мог вполне обходиться и без нее, однако упрямо не желал этого делать.
Рассматривая учебное заведение изнутри Стэйрон пытался запомнить расположение каждого кабинета. Когда директор подводил его к очередному классу, он снимал шляпу и знакомился, делая несколько приятных комплиментов учителям-женщинам.
Когда директор завершил экскурсию и пригласил в свой кабинет, Дэниэл невольно вспомнил пирог, который он отведал чуть раньше - слишком сладкий, как и многое в это школе. Так ли это на самом деле, или за вкусной начинкой кроется пригоршня соли, ему еще предстояло выяснить.
Майк спрашивал о переезде и помощи. Не вдаваясь в подробности Дэниэл объяснил, что все в порядке. Они переехали в дом, который принадлежал семье его жены. И не смотря на то, что строению требовался небольшой ремонт, пока их все устраивало. Он так же выразил надежду, что у жены, на новом месте работы в больнице, все так же замечательно как и у него здесь.
- Переживания - это болезнь души, которой болеем мы все. Просто кто-то скрывает ее лучше, а кто-то хуже, - произнес он прежде чем направиться к выходу.
Уже в коридоре, глядя на плашку с номером семнадцать, он нахмурившись прошептал: Викси*.
Странный поворот судьбы. Было ли это знаком или случайным стечением обстоятельств? Или что-то иное? Чья-то глупая шутка, злое намеренье, а может зашифрованное послание. С этим, как и с многим другим придется разобраться, но позже.
Дэниэл двинулся дальше, он не сильно верил в предзнаменования, но эта плашка зародила в его душе сомнение. Зерно которого, могло взойти много лет спустя, открыв ему истинную картину мира.


*латынь - Vixi

Я словно зачарованный наблюдал за движениями огонька, он манил меня, как и все чего я не мог понять. Когда мы вошли в Туман, мой пытливый ум уже пустился в погоню за разгадкой секрета, который хранил наш сияющий проводник.
Кони несли нас вперед, а я перенес свое внимание на картину окружающего мира. Все замерло в этом магическом плену, застыло повинуясь чудовищной воле древней магии. Глядя на деревья, можно было лишь посочувствовать тем безумцам, что добровольно решили отдаться в руки Тумана.
И тут меня накрыло, я вновь услышал голоса... Они звали, молили требовали. Еле слышные, на грани моего сознания, за краем того откуда уже нет возврата.
- Вы знаете меня? Имя, назовите имя! Откройте мне ваши тайны.
Я не знал, на каком языке звучали мои слова и слышали ли они меня. Но я вновь совершал туже ошибку, что и годами ранее - я отвечал им. Однако желание разгадать природу этих голосов, перевешивало чашу весов разума. Они могли помочь мне понять истинную суть своего дара, дать мне то, чего не сможет ни один великий волшебник - оружие способное послужить моей стране в борьбе с королевой Теней. Или же стать обратной стороной монеты - погибелью моей родины.
Сосредоточенное течение моих мыслей нарушил голос Путеводного Света, он возвещал об опасности. Я сразу почувствовал, как что-то разрывало завесу нарушая привычное еле заметное спокойствие воздуха. Что бы это ни было, оно явно не собиралось вести с нами дружескую беседу. Без долгих раздумий я пришпорил коня и рванул вслед за нашим проводником. На языке, словно песня рождались слова - обереги.

- Мой голос звучит в молчаливой глуши,
Пробуждая то, что сокрыто от глаз.
В ткани души вплетая слова,
Могучие чары плету я сейчас.

Туман наш защитник, погибель врагов,
Открой свои тайны, в решающий час.
Тому кто в тиши принимает твой зов,
Даруй свою мощь, превращая в приказ.

Замри, отвернись, позабудь, уходи.
Оковами фраз, облаченными в силу.
Незримому страху, явившему суть,
Велю я одно - ты должен уснуть!

Я не знал, подействует ли моя магия, но вступать в полноценное противостояние с этим существом я не хотел. У нас не было на это времени, и пока был шанс сбежать, мы должны были им воспользоваться. Оставалось надеяться, что магия слов хоть немного его задержит. В противном случае, я мог лишь догадываться о том, что сейчас должно было произойти и это по настоящему пугало. Ведь о этом существе я не знал ничего.

-
Его шепот был похож на холодный горный ветер, который пронизывает до костей. А взгляд темных глаз искрящихся мужеством, смотрел в самую суть Рейны, он будто знал, что там прячется кто-то еще. Коджиро никогда не высвобождал свою истинную натуру, но сейчас она темной волной пробуждалась внутри него. Он желал Рейну, не как Бомбастику или женщину, нет. Его целью стала её натура, он хотел понять её, овладеть ею. Узнать её секрет и разгадать его, ибо возможно именно эта девушка была ключом к его собственному "Я".

События последних дней практически полностью вымотали меня, я еле находил время на отдых, но отступаться было не в моих принципах. Возможно именно поэтому приказ о прекращении расследования я принял со скрипом на зубах. Кем же был этот человек, если его исчезновение взбудоражило все королевство? Проклятье, ведь все чего мне не хватает это его голоса, если бы я мог контролировать свой дар, перенестись в тот день, услышать предсмертные слова тюремщика. Но даже это не гарантировало бы успех. Убийца мог оказаться молчуном, но если бы он заговорил... О если бы он заговорил, то за этим голосом я бы отправился в бездну, отдай король такой приказ.
Сообщение об аудиенции придало мне сил, надежда вновь ринуться за врагом, вспыхнула в моей душе ярким всполохом. Я был счастлив, хотя кое-какие сомнение все же возникли. А появление Роберта Кейнта, лишь усилило их. Я мало что знал об этом человеке, мы служили в разных подразделениях корпуса. Больше всего знакомых у меня было среди тех, кто как и я состоял в экспедиционном подразделении. Однако его имя мне было известно, точнее мне было знакомо имя его отца. Прежде чем отправиться в Лоранские горы, я долго изучал различные документы связанные с Туманом, и я хорошо помню, что среде них мне встречалась бумага за подписью рода Кейнт. Я бросил на него короткий оценивающий взгляд, думаю это действие не ускользнуло от него, в конце концов он был соглядатаем, как и я. Наблюдать и изучать, эти слова можно было смело назвать нашим кредо. А учитывая, что мы оба были вызваны на аудиенцию к королю, излишний интерес к личности друг друга был вполне оправдан. Да и мне сложно вспомнить, когда мою персону обходили вниманием. Особенно заметно это было в первые недели моей службы. С той поры прошло несколько циклов, но моя молодость до сих пор бросалась в глаза многим сослуживцам.
Жаль, что в нашей игре в гляделки у Роберта было несомненное преимущество, мои заслуги и прозвище были довольно частой темой для бесед среди, агентов корпуса. Я старался не подбрасывать масла в огонь, но скрыть то, что я "Говорящий с Ветром" было довольно сложно, учитывая тот факт, что у некоторых гвардейцев вместо языка помело.
Нельзя было сказать, что посещение тронного зала стало для меня обыденностью, но король лично выслушивал большинство моих докладов. Поэтому гнетущая пустота этого места, заставила меня мгновенно сгруппировать все мыли в один прямой поток. Не долго думая, мы прошли в открытую дверь за троном. Король был явно измотан, но все так же тверд. Я поклонился и произнес короткое:
- Ваше Величество.

Дальше говорил он. И его слова вызывали тревогу. Повинуясь его первым словам, я закрыл дверь и встал так, чтобы в случае чего перекрыть зону действия Роберту. Ничего личного, просто боевая выучка. Уверен он думал об этом же. Король был наедине с нами и Кейнт мог оказаться убийцей, в этом случае моя задача нейтрализовать его прежде чем он причинит Бернарду вред. Как глупо, ведь нам скорее всего предстоит работать вместе, но верность трону была для меня на первом месте, надеюсь он сможет понять это. Именно в таком подвешенном состоянии боевой готовности я и слушал нашего сюзерена. И с каждым новым словом я понимал, какой великой чести мы удостоены. Меж тем, я прекрасно осознавал, что это задание - чистой воды, прыжок в бездну. Но ведь именно это я и пообещал моему королю, когда впервые предстал перед ним.

- Ваше Величество. Почти пять циклов тому назад, перед вашим взором предстал мальчишка. Который просил невозможного - сделать его гвардейцем несмотря на свой юный возраст. Он обещал, что душой и телом будет верен Вам, и возьмется за самое опасное задание, которое вы ему поручите, чтобы доказать это. С тех пор мальчик стал мужчиной и не раз доказал свою верность трону. Но знайте, что те слова не были пустым сотрясением воздуха. Если долг зовет меня туда, где Вашему Величеству нужны глаза и уши, то я полностью к вашим услугам.

Коджиро лишь улыбнулся, услышав слова девушки, она уже стала частью его плана, а потому оставалось только ждать.
- Я буду ждать нашей встречи, но только если ты согласишься на мои условия, в противном случае я не буду с тобой сражаться и проиграю если ты попытаешься завязать бой.
Слова парня стали еще более запутанными, кто в своем уме мог угрожать тем, что откажется драться и сдаться. Но Для Шибукавы все было иначе - настоящий поединок в его понимании был наградой для любого бойца. А поражение было несравнимо с позором того, что с тобой отказались вступить в поединок.
Когда вся группа собралась вместе, Коджиро не придал этому никакого значения, ему было все равно. Марк, который сдал его совету, удостоился лишь холодного взгляда. Не больше и не меньше, японец даже не разозлился на товарища.
- Позволите, - Коджиро поклонился, демонстрируя уважения к студсовету.
- Пауль Фокс второй в списке тех с кем я бы хотел сразится. Первым был Ито-сан, третьей, Фей Джу-сан, поединки с оставшимися студентами мне были не интересны. Но вернемся к виновнику торжества. Пауль Фокс, интересная личность. Необычный боевой стиль, особенности ему добавляет тот факт, что Фокс может изменять положение своего протеза в любой проекции, удлинять или укорачивать его. Оружие способное поразить тебя, какую бы хитрую технику защиты ты не использовала. Но это не главное, его сила, она растет пропорционально. Сначала его удар показался мне не сильнее чем у Фей Джу-сан, но потом он стал сравним с силой Briser les os Мотидзуки-сана. К сожалению причина таких возможностей мне неизвестна, слишком мало информации, возможно если бы мне еще раз удалось сойтись с ним в поединке я бы смог найти разгадку.
Коротко поклонившись Шибукава дал понять, что его доклад окончен.

Олорин быстро понял в чем дело. Картина и впрямь была неприглядная, она выставляла его сестру не в лучшем свете. Поэтому Широ принял кардинальное решение, он должен был раз и навсегда разобраться с сестрой, чтобы она наконец поняла, что он больше не мальчик и она в полной мере может опереться на него.
- Я сам со всем разберусь, - вмещался в разговор Белый.
В несколько шагов он оказался рядом с императрицей, сначала положил руку ей на плечо, а потом крепко обнял.
- Это мое решение, они здесь не причем, я дал клятву и теперь я рейнджер. Ты не сможешь вечно оберегать меня сестра. Я люблю тебя и благодарен за заботу, но позволь мне самому выбрать свою судьбу. Отпусти, ты ведь знаешь о чем я. Если сейчас ты сделаешь это, то будет только хуже, ты подставишь не только себя. Я вырос Карина и теперь, это мой долг защищать тебя, их, весь город. Не волнуйся мы вернемся, я обещаю, не даром же я облачен в Белый. Наш долг зовет нас туда, в полный неизвестности мир за Стеной. Нас ждут товарищи, которым нужна наша помощь. И если ты действительно любишь, пойми и отпусти.
Олорин нежно поцеловал сестру, после чего обратился к капитану.
- Капитан, восьмой эдикт совета благородных семей гласит. Наследники правящего дома Шадам не должны находиться вместе, если их жизням угрожает опасность. Нахождение Иператрицы рядом с вратами я расцениваю, как опасность ее жизни, поэтому я прошу вас исполнить свой долг и вернуть ее во дворец, даже если это будет стоить вам жизни, - эти слова были сопровождены еле заметным подмигиванием, Широ надеялся, что капитан поймет открывшуюся перед ним возможность и уведет сестру, пока та не натворила глупостей.

Неудачи первого дня не пугали юношу, наоборот они только предали ему сил, поражения - это путь к победе, он это знал не понаслышке и не собирался отступать.

Большую часть вечера Шибукава потратил на обязательную тренировку. Когда же появилась информация о их оппонентах парень поспешил в комнату, чтобы передать информацию сестре. На пути у него встал Шарп с предложение о спарринге, в другой раз он бы с удовольствием согласился и это несмотря на столь неряшливый вызов, но сейчас у него было много дел.
Получив в распоряжение нужную информацию, Шибукава преступил к ее детальному изучению. Его целью были все пятеро, каждое их движение, каждый их вздох. манера держаться и говорить, его мозг усиленно копировал все это. Он не знал насколько успешно все прошло, результат можно было проверить лишь в тренировке. А значит ежедневные сражения, до победы. С каждой целью он планировал сразиться как минимум дважды, если его сил на это хватит. Лес рядом с общежитием как нельзя лучше подходил для боя.
Другой целью стал его новый учитель. Его жест немало позабавил юношу, а значит, это тоже битва и он не собирался в ней проигрывать. Поудобнее устроившись за столом, он вновь аккуратно заполнил всю ту кипу бумаг, что сегодня нашла свое место в корзине. Этот ритуал он собирался проводить ежедневно, вплоть до дня поединка. Каждое утро Кобаяси-сенсея будет ждать новое заявление, Коджиро знал, каким будет ответ, но это его совершенно не волновало.

Широ видел, как несколько человек изобразили крайнюю степень озабоченности его уровнем интеллекта, посредством приложения руки к лицу. Однако все они ошибались, юноша прекрасно понимал кто отправится на миссию, просто он обязан был услышать это от Зордона. Имя его команды должно было прозвучать в этом зале, для Олорина это многое значило. Символизм - вот основа братства, которым являются рейнджеры и что бы не думали окружающие, лидер официально отдал их команде приказ на выполнении миссии.
В этот момент за его спиной началась перепалка.
- Лорд Зордон, ведь по сути не важно куда мы направимся, миссия каждого отряда одинаково важна? - вопрос не требовал ответа, поэтому Широ повернулся ко всем кто сейчас находился в зале.
- Посмотрите на себя Могучие рейнджеры, так ли это важно, куда вы пойдете? В этот самый момент наши товарищи в беде и нуждаются в нашей скорейшей помощи. Вы так упорно спорите за Руины, будто это самый главный выбор в вашей жизни. Нет, и глядя на вас сейчас, мое сердце наполняется грустью. Пускай мы все разные, но мы братство, в котором едины и лорд и нищий, фрик и человек. Печальна картина, когда среди братьев начинается разлад. В этом случае говорить о успехе общего начинания - глупо. Если отряду Fortune так приглянулись руины, вперед, идите и выполните свой долг. Прекрасная леди Урса, выбор второго маршрута за вами. Я не хочу тратить драгоценные минуты на ненужные споры, надеюсь моя команда поймет меня и оценит мой порыв. Мы рейнджеры и пускай мы в разных отрядах, но мы едины...
Широ отвернул голову, он не могу смотреть на лица других рейнджеров, в его душе болезненным эхом отдавались споры его товрищей.

Широ появился перед дворцом в сопровождении Эйдж Голда, по сравнении с этим гигантом он выглядел ребенком, а ведь для своего возраста Шестой был довольно высок. В отличии от большинства присутствующих, Шаддам был одет как и подобает рейнджеру, вот только вид у него был слегка потрепанный, будто он только что побывал в бою. Юноша украдкой смотрел на других рейнджеров, особенно на ветеранов, они были для него ожившей легендой и примером для подражания.
Несколько раз он безуспешно пробовал подойти к Дзидай, с чем-то зажатым между ладоней, однако набраться смелости и сделать это, так и не решился. В итоге под добродушную ухмылку Голда, парень отправится в сторону своей команды. В этот момент он не казался великим воином или могучим магом, лишь мальчик волею судеб оказавшийся в окружении героев. Справедливости ради стоит заметить, что каждый из присутствующих знал, что это не совсем правда. С момента принятия Олорина в орден, слухи о его личности разлетелись по Городу со скоростью звука, обрастая самыми разными подробностями. Однако многие только сейчас видели его в живую, на то были свои причины и надо сказать, что юноша мало походил на того, о ком говорили на улицах.
Спеша к своим, Широ едва не столкнулся с Глин. Секундное замешательство, а следом за ним поклон.
- Приношу вам свои глубочайшие извинения за мою нерасторопность, надеюсь я не доставил вам неприятностей. Еще раз прошу меня извинить, но мне пора, - с этими словами Олорин буквально растворился в воздухе, оставив после себя лишь легкий цветочный аромат.

Добравшись до своих, Широ приветливо помахал им рукой, но говорить ничего не стал. Они входили в зал мертвых героев, Шестой много раз бывал в этом месте. Словно на суде, он ловил на себе оценивающий взгляд статуй в надежде, что они изгонят его страхи и скажут, что он достоин находиться рядом с ними. Так и сейчас, они следили за ним, перешептывались, повторяя его клятву Зордону, в день когда он был принят в орден.

Оказавшись в главном зале Широ с улыбкой принял на себя взгляд лидера, не многие могли похвастаться подобной способностью. Сердце юноши было чисто и его судьба была сплетена с судьбой Могучих Рейджеров, ему нечего было скрывать и нечего было бояться. В его мыслях все еще витала тень сомнения, но слова Голда нанесли ей сегодня сильный удар, поэтому вера в тех кто находился с ним рядом сияла в его душе подобно звезде на ночном небосклоне.
Выслушав речь Зордона, юноша бессильно сжал кулаки, ему хотелось ринуться на помощь товарищам прямо сейчас, оседлать коня и со всей возможной скоростью двинуться за Стену. Однако подобная поспешность могла дорого обойтись ордену и он это понимал, отчего на душе становилось еще гаже. Оставалось надеяться, что Сенсоры продержаться достаточно долго, пока не подоспеет помощь. В словах лидера был еще один момент, который стоило прояснить прямо сейчас.
- Лорд Зордон, кто отправится на помощь Сенсорам?
Вопрос Широ был короток и прост, три из четырех команд отправятся на поиски, одна останется защищать город.

Закончив изучать ножи, Коджиро наконец обратил внимание на Такеши, тот что-то громко требовал. Шибукава медленно поднес указательный палец к губам и улыбнувшись произнес:
- Кухня, не терпит громких криков, это портит настроение продуктов, - неизвестно, что этим хотел сказать парень, но он мало походил на того, закованного в рамки юношу, с которым Такеши познакомился чуть раньше.
Резкое движение рукой, и на голове парня уже была повязанная бандадана, фартук занял свое место секундой позже. Следующее действие Коджиро выглядело довольно забавно, он подставил лезвие каждого из ножей под поток воды, после чего проводил по нему, необычного вида камнем, и вновь подставлял под поток. Закончив этот странный ритуал, на который у него ушло не больше минуты, Шибукава сполоснул свой инструмент, вымыл руки и наконец ответил своему напарнику.
- Ты можешь быть трижды великим мастером, но в еду мы должны вкладывать душу, а не слова. А теперь мы уберем место, где будем готовить и начнем, согласен?
Юноша по прежнему улыбался, казалось ему действительно нравиться здесь находится. Чистый инструмент убран в сторону, кухонным полотенцем он тщательно отчистил рабочее место, следующим шагом он помыл и приготовил несколько кастрюль и сковородок.
- Ужин должен включать как минимум три блюда. У нас достаточно продуктов, чтобы приготовить что-то по настоящему интересное. И своими усилиями мы должны показать нашу благодарность, этому месту и людям, что нас окружают. Если есть идеи, говори, я поддержу тебя и с первым и со вторым и с десертом.

Антон медленно поднялся, скинув с себя куртку, сейчас броня была лишь обузой. Размеренными движениями парень приближался к Хель. Сердце учащенно билось, не в силах бороться с накалом страсти. Его дрожащие от напряжения губы коснулись ее беззащитной шеи, руки опустились на хрупкие плечи. В нежных движениях не было спешки, словно опытный скульптор, Восток опускался все ниже. Пальцы его правой руки переплелись с её пальцами, левая, мягко легла на упругую, аккуратную грудь, едва касаясь её вершины. Росток страсти начал превращаться в цветок, томительные мгновения казались бесконечностью. Страстные поцелуи сыпались на шею девушки горячим дождем. Правой рукой, слегка отогнув её шею назад, так, чтобы голова едва касалась его плеча, Восток впился в ее чуть приоткрытые губы. Страсть, копившаяся в нем все это время вылилась в этот безумный поцелуй. Левая рука оставила свои позиции и спустилась еще ниже, прошлась по подтянутому животу к искомой цели - запретным вратам наслаждения. Но едва Антон коснулся сосредоточения её женского начала, как темп их танца изменился. Резким движением Восток развернул девушку к себе лицом, обнажил клыки и поддерживая её ягодицы рукой, поднял так, чтобы её грудь оказалась напротив его губ.

Восток лишь покачал головой, он не стал упоминать, что таких, как Хель, упомянутые им ведьмы ели на завтрак. Судьба миловала и каждый раз ему удавалось избежать с ними встречи, а вот его товарищам везло меньше. Одни воспоминания об Ольхоне, наводили на парня ужас. Вот уж куда, он никогда бы не хотел вернуться. Хель была умелой волшебницей, но до настоящих ведьм ей было далеко, однако говорить этого он не стал, зачем ранить чужое самомнение. Не стал он и оспаривать её мнение о их мытарствах, они могли сколько угодно рассуждать о тактическом отступлении и экономии сил, но правда оставалась правдой, их побили. однако Восток не считал это чем-то постыдным, всю свою жизнь он бежал, кто-то назвал бы его трусом, но вот только он был жив, а иные храбрецы уже нет. Лучше принять поражение самостоятельно, чем ждать когда оно наступит тебе на горло, эта простая истина не раз спасала ему жизнь, а заодно и тем, кто был с ним рядом.
- Хель, мы уже достаточно долго идем, сколько еще? Такими темпами часа через два мы окажемся за пределами города.

- Эй, это очень грубо с твоей стороны, так со мной говорить. Я между прочим натура ранимая. И такое обращение унижает меня, я... А ладно, фиг с тобой золотая рыбка, не складывается что-то умная мысль, пойду нашу ведьму подостаю.
Антон поднялся на второй этаж и начал бесцеремонно долбить в дверь Хель. Восток совершенно не боялся девушки, возможно это было зря, но его это не волновало.
- Эй красавица, хватит красоту наводить. Ты и без того, выглядишь на все сто, - Антон запнулся.
- Ээээ, в смысле я не про возраст. Я про то, что ты не такая страшная, как многие считают. Проклятье! Я имел в виду, что ты отлично выглядишь без всей свой мишуры и одежды. Да, чтоб меня. Я не про твое голое тело, хотя уверен что и обнаженная ты просто супер. Дрек. Ааа.. - Антон схватился за голову, поняв, что сморозил очередную глупость.
- Извини. Катана ждет внизу, хочет сказать, что-то по поводу работы

Августус молча кивнул каждому из представившихся ему братьев. По очереди, он заострял внимание на каждом из них, пытаясь проанализировать их поведение и речь.

Первым был Ворон - легион первого основания, своеобразная боевая доктрина, резко контрастирующая с обычными действия Ангелов. Хотя их тактическим хитростям нужно отдать должное, сам лорд Данте не раз обращался к тактике братского ордена, переворачивая поле боя с ног на голову. А еще Августуса интересовали тома, что хранились в библиотеках Вороньего Пика. Монастырь Баала располагал частью записей самого Коракса, как они туда попали он не знал, но даже эти крупицы вот уже много веков изучались всеми Сангвинарными жрецами, в стремлении понять природу их проклятия.

Следующим был Темный Ангел, вновь легион первого основания. Августусу не часто удавалось увидеть представителей этого мрачного ордена, о них ходило много различных слухов, правда тоже самое можно было сказать и о Кровавых Ангелах. Дамнатос был немногословным - самая распространенная черта среди Темных Ангелов, но Августус слишком хорошо знал, что значит хранить тайны ордена, чтобы винить в этом кого-то другого.

Черный Храмовник, оказался куда более словоохотливым, нежели Темный Ангел. Вот только упоминание Терры, было не лучшей темой во время их знакомства, ведь именно в те кровавые дни и пробудился их генетический "дар" Ангелов ставших их проклятием. Каждый, кого поглощала Черная Ярость, мысленно возвращался в тот день, когда погиб их примарх, в день когда архипредатель был повержен. Другие ордена не знали об этом, поэтому им было простительно их невежество. И именно поэтому, Августус все же позволили себе короткую реплику в ответ.
- В день великой победы, мой орден в полной мере ощутил всю её горечь.

Террос - это имя Августус запомнил очень хорошо. Серебряные Черепа - орден второго основания, с довольно богатой историей. Ангелы всего несколько раз участвовали в битвах совместно с этим орденом, тактика их орденов была схожей, это во многом облегчало задачу. Вот только Террос был библиарием и Августус порадовался тому, что как и все жрецы, прошел специальную подготовку по защите от псайкерсокого влияния.

Еще раз оглядев астертес, Августус лишь убедился в своей правоте. В воздухе витало ничем не скрытое недоверие. Если ситуация настолько плоха, как о ней упомянула инквизитор, то появление здесь их отряда выглядело слишком подозрительным. И все же, Августус решил сначала выслушать о ситуации в субсекторе, прежде чем окончательно принять решение.

Жрец внимательно слушал и следил за движениями инквизитора, пытаясь уловить в них хотя бы намек на ложь. Хоть леди Камерин и была открыта, однако, отчетливо дала понять, что следующий ход за Августусом, и именно от него будет зависеть, то как сложатся их дальнейшие отношения.
- Спасибо за столь подробный отчет и прежде чем я поделюсь с вами имеющейся у нас информацией, хочу кое-что прояснить. Вы не доверяете нам и имеете на это полное право. Слишком своевременным, и слишком неожиданным оказалось наше появление. Но позвольте сказать, что сея смуту в наших сердцах, враг уже одержал малую, но победу. Поэтому я раскрою перед вами часть секретной информации, полученной нами в ходе прошлой боевой миссии. И если на то будет воля Императора я без страха предстану перед лицом инквизитора Айдахо и отвечу за свой поступок. Леди Кемерин, прошу вас засвидетельствовать, что именно я нарушаю секретность нашей миссии, мои спутники не должны понести наказания, если таковое последует.

Августус вздохнул, он выбрал бесспорно трудное решение и надеялся, что оказался прав.
- В ходе выполнения последней миссии, мы столкнулись с эльдарской ведьмой, ее последние слова гласили - "великий король разложения придет из врат, отворенных зеленокожими...". А найденные нами в последствии звездные карты, вели в этот субсектор. А теперь леди Кемерин решайте, достойны ли мы вашего доверия или у нас разные пути, которыми мы несем волю Его.
Лицо Августуса оставалось спокойным, но взгляд был точно направлен на инквизитора и требовал ответа здесь и сейчас.

ссылка ост

- Прости Такаги, кажется я не смогу выполнить твоей просьбы, - Каваками понимал, что он не вернется из бездны. Точнее из неё вернется что-то иное, чудовище или безумец, а возможно бездушная марионетка. К сожалению только так он мог справиться с силами, что ему противостоят.
- Все или ничего, - произнес Гинджи и шагнул в бездну.
Это не походило на прошлый опыт пребывания в этом измерении. На этот раз Гинджи не сопротивлялся, он отдавал Бездне все к чему она прикасалась. Он сливался с нею, превращаясь в нечто иное. Так проходили минуты, часы, дни, недели, месяцы, годы. Парень забыл о ходе времени, его больше не существовало, как и не существовало Каваками Гинджи, был лишь парадокс. То, чего не могло существовать в этом мире, но оно существовало. Дрейфуя в вечной пустоте он впитывал все, что могла ему подарить бездна. И лишь в глубине его сущности, пульсировал тусклый светлячок его души. Маленький мальчик запертый в хрустальном шаре, у него не было имени, у него не было прошлого, были лишь идеалы в которые он свято верил и фраза, которая защищала эту сферу от бездны. Слова, которые однажды пробудят его ото сна и откроют глаза.
Только так. Нельзя было думать о реальности и себе, и он не думал. Ведь чтобы остаться собой, нужно было поступать как и раньше, а следовательно верить в то, что ты поступаешь правильно. Много столетий или всего лишь секунду назад, человек по имени Гинджи отдал все что имел, оставив лишь веру в себя и тех, кого он когда-то называл друзьями. Тех, чьи имена и лица были отданы бездне, осталась лишь уверенность в том, что такие люди есть и им можно верить, ведь только они могли спасти его. Это был его маяк, способ остаться собой в бесконечном ничто.
То кем он станет, будет оружием в чужих руках, смертоносным и ужасающим, и к сожалению безвольным. Это было ценой за власть над силой, что окружала его. Чтобы контролировать её, нужно было быть её частью. Бездна все глубже погружалась в его мысли, стирая даже те, что родились мгновение назад. Существо не пыталось их удержать, оно искало что-то в этой пустоте, что-то, что могло стать его связью со всеми порождениями бездны, Все и ничто - парадокс, его способ победить в этом противостоянии. Спасения не было, но даже у ничто рано или поздно кончаться силы, чтобы сражаться с тем, что пожирало его изнутри.

-Я,я...Я не виноват, это все Джакоб, это он убедил Атарию взять эту проклятую книжку из пещеры и принести её сюда. Сам он не мог, а Атария была невинна. Только она могла забрать книгу. Но потом она стала его марионеткой, книга дала ей силу, но по настоящему этой силой распоряжается Джакоб. Именно он настоял на этой экспедиции, меня вообще здесь не должно было быть. Но когда книга оказалась у Атарии, я испугался и сказал что сделаю все, что она захочет, только пусть не убивает. В ее душе еще осталось что-то хорошее, ведь она пощадила меня и даже поставила охранять книгу. Мне её все равно не взять. Никому не взять, - сказав последнее, горе маг посмотрел на Лаффи, который спокойно подкидывал фолиант левой рукой, ловил и снова подкидывал.
- Ну, кроме того парня наверное, хотя я до сих пор не понимаю как ему это удалось. Не убивайте меня пожалуйста, я сказал чистую правду. Я не хотел в этом участвовать, только выбора все равно не было, или так или стать трупом, и все равно быть марионеткой в руках Джакоба.

Кин улыбнулся, Одзава возбудил в нем интерес и он решил поиграться. Инициировав процесс обработки записи, Кин запустил всю полученную информацию о Одзаве. То-то регулятор удивиться, когда на записи услышит свой голос, вместо голоса Хинокавы. Сейчас было необходимо прижать за жопу этого засранца, пока тот не натворил глупостей, ведь не зря же он слил ему столько чуши, приправленной порядочной долей правды. Подав запрос Кудо, Кин приготовился кинуть на интерфейс Одзавы, приказ о поиске подозрительного типа и часть обработанного разговора, используя шифрованный канал. Из чего выходило, что в убийстве признавался сам Джуничи и подозреваемым был тоже он. В деталях обрисовав Громовержцу ситуацию, Хинокава собирался получить разрешение на вербовку.

Одна из птиц развернулась и полетела прямо в руки Такаги. Это была не случайность, этот журавлик предназначался для Соитиро. Казалось бы простой кусок бумаги, но журавлик нес в себе необычайную мощь, все самое светлое что было в его душе, Гинджи вложил в этих птиц. Они стали его надеждой, желанием спасти всех тех, кого еще можно было спасти.

Между тем, Каваками оставил без комментариев слова сенсея, для себя он уже все решил. Кавато был хорошим человеком и наверняка искренне хотел помочь, но было уже поздно, дальше Гинджи должен был идти сам.
- Не отступлю, но я не ищу мести. Месть порождает лишь месть, а войну не остановить войной. Прошлого не вернуть, но я сделаю все, что от меня зависит, чтобы не допустить повторения сегодняшнего дня в будущем. Делайте со мной все, что потребуется.
В словам парня чувствовалась его несгибаемая воля, ради других, он был готов принять всю тяжесть мира на свои плечи. Глядя на него, можно было лишь гадать, какое будущее его бы ждало, не случись того, что случилось. Но прежде чем отправиться с директором, Гинджи подошел к другу.
- Такаги-кун, позаботься о Цубасе и остальных, оставляю это на тебя. Скажи ей, что я её люблю. И спасибо, за твою дружбу.
Резко развернувшись, парень двинулся в сторону директора, его ждало очередное перерождение, возможно последнее в его жизни.
- Может быть я не стану вождем, но надеюсь, что характера, воли, таланта и удачи во мне достаточно, чтобы стать человеком, которого призовет история.
Это была цитата Гебельса, которую толкал Голдберг во время начала занятий. Он специально повторил эти слова для Амиды. В глазах парня сияла сталь, он не боялся, хотя и догадывался о своей дальнейшей судьбе. Он не был овцой, что вели на заклание, он был человеком, который гордо шел к эшафоту. Гинджи понимал, что станет марионеткой в руках директора, его личным оружием, но останавливаться не собирался. Каваками часто терялся в себе, порою не зная, куда ему идти, но всегда подсознательно выбирал правильный путь, так и сейчас. Его решение обещало стать очередной глупостью, на полке с надписью "жизнь", правда была в другом. Вновь бросая вызов судьбе, он не боялся её ответного удара, страшнее было повернуть назад.

Битва продолжалась с новой силой, защитники попытались развить успех, к сожалению в этот раз удача была на стороне их противника.
Доблестный Сурт вылез из своего укрытия, чтобы обрушить заклинание на одного из демонов, и в этот момент в него прилетел сгусток тьмы, выпущенный одним из монстров. Магическая энергия наполнявшая этот снаряд, ударила в мага, словно здоровенное бревно, крепок приложив того о каменную кладку.
На Присциллу, которая крушила врагов своими заклинаниями набросилось сразу несколько летающих монстров. Они напали одновременно не особо заботясь о том, что калечат своих собратьев, находившихся рядом. Но девушка умело использовала свой талант мага и не позволила, ни одной твари добраться до цели, превратив их всех в горсти пыли.
Юная Тохи совершенно не заботилась о своей защите, она попросту бросала в противников все, что попадалось под руку. Это была эффективная техника атаки, от которой страдали не только насекомые, кое кому из защитников не посчастливилось стать преградой на пути очередного снаряда и теперь они без сознания лежали на земле. Но в плане защиты этот метод, был не столь эффективен, и в девушку угодило несколько шипов, выпушенных странным созданием больше всего походившем на помесь пчелы и гусеницы.
Другим примером хорошей атаки, но плохой защиты, служил Киркеданс. Его огненный смерч уничтожал "стройные" шеренги врага, да и сам маг начал излучать огненную ауру, защищавшую его тело. Вот только парень просчитался, монстры действительно не могли нанести ему вреда. Их конечности моментально сгорали, стоило им оказаться рядом с магом, однако сгорая они превращались в черный туман, который вскоре охватил все тело Киркеданса, высасывая из того жизненную силу.
Не лучшим образом обстояли дела и у Дженкинса. Его прыжок был потрясающ и не встреть он преграду в лице, пятиметрового кузнечика, то наверняка увенчался бы успехом. Но судьба распорядилась по своему. Монстр взмахнул своей лапой, именно в этом момент в неё врезался Дженкинс. Столкновение оторвало у чудовища лапу и выбило из легких дворецкого весь воздух. В следующую секунду мужчина уже лежал на земле.
А вот у Ишимуры и Селанса, дела шли лучше, чем у их товарищей. Демон, в которого рыцарь, чуть раньше попал копьем, схватил с земли огромный камень и метнул его в копейщика. Бренар спокойно смотрел на приближающуюся каменюку , и когда та готова была раздавить его в лепешку, сделал шаг в сторону, позволив огромному куску базальта придавить тех, кто скрывался у него за спиной. А вот ответный бросок копья, заставил демона снова взреветь от боли.
Ишимура же придерживался своего первоначально плана и тупо колотил по своему демону. Тот несколько раз попытался ударить в ответ, но безуспешно, пострадали лишь зомби крутившиеся рядом. Правда защищался он довольно умело, Ишимуре несколько раз удалось обойти блоки демона, но попадания по открывшимся зонам не причиняли демону особых повреждений.

ссылка - тема

Падение ангела, то, что сейчас происходило с Гинджи, нельзя было назвать иначе. Его крылья таяли, а он сам медленно опускался на землю. На его лице застыла гримаса боли, он знал, что проиграл. Всё, что он старался защитить было потеряно, сожжено и разрушено. Каваками никогда не боялся трудностей и всегда смело шел вперед, а теперь его путь уничтожен, ввергнут в небытие. За все время знакомства с Гинджи, Соитиро никогда не видел его плачущим. Теперь же, стоя на коленях, возле руин школы, Каваками рыдал, уткнувшись лицом в руки.
Никто из присутствующих не знал, что он чувствовал и никто никогда бы не понял этого. Он был духом этой школы, он знал каждый её дюйм, каждый темный уголок, а теперь ничего этого нет. Тьма могла праздновать победу, все случившиеся - результат чьего-то продуманного хода. Время лечит, но не в случае Каваками.
Парень суетливо похлопал себя по карманам, что-то ища. Наконец найдя то, что искал он вытащил это наружу, облегченно вздохнув.
Бумажный журавлик, его журавлик, ещё не загаданное желание. Аккуратно положив его между ладоней, Гинджи зашептал какие-то слова. И в следующий момент, стая бумажных журавликов взлетела в небо.
- ЖИВИТЕ! - закричал Каваками
Тысяча журавликов, оживленная дыханием его души, его дар тем, кто не заслужил того, что с ними сегодня произошло. Он не знал, что еще мог сделать для этого места, для тех кто остался погребен под завалами и тех, кто стал жертвой сегодняшней резни. Тех, кто уже мертв, ему не воскресить. Но если хоть в ком-то еще теплилась жизнь, то его желание должно было исполниться.
- Живите! - захлебываясь от собственных слез, кричал он вслед улетающей стае.
Директор был прав, Гинджи больше никогда не будет прежним, ему нанесли удар, который, казалось сломал его внутренний стержень. Мир не собирался прогибаться, он ломал... но неожиданно Каваками встал, утер слезы и протянул руку Голдбергу.
Нельзя было сказать, мог ли директор предугадать, как отреагирует Каваками на это зрелище, но так или иначе, он добился своего.
- Я согласен! Я согласен на ваши условия. Если ради защиты тех кто мне дорог, мне приодеться пойти по горящей земле, что же, так тому и быть. Я сохраню эту боль и пронесу её сквозь года, но не сверну с моего пути. Никто не говорил, что будет легко, что моя дорога будет похожа на цветущую поляну. Нет, она будет вымощена телами тех, чья судьба мне не безразлична. Это мой путь и мой крест. Но если я остановлюсь сейчас значит, все что я пытался сделать раньше - бессмысленно? Значит все эти смерти ничего не значат? Нет... Среди всех дорог открытых мне, я выбрал этот путь, путь уготованный мне самим небом. Так позвольте мне с честью пойти по нему.

Освальд выиграл немного времени но этого по прежнему было недостаточно. Раз за разом он перебирал в голове древние трактаты пытаясь вспомнить хотя бы пару достойных фраз, которые должны были привлечь внимание мага и нарушить его сосредоточенность. С трудом но подходящие слова всплыли в голове.
- О тот, кто темнее сумерек, О тот, кто багряней текущей крови, Во имя тебя, погребенного в глубинах времен...
Освальд не надеялся, что что-то произойдет, но эта должно было привлечь внимание дракона. А дальше, дело техники.
- Ну, что мне продолжать? Я конечно не ровня тебе в магии, но все же вдруг сработает. Или ты готов умереть ради своей глупой цели? Каковы твои шансы, дракон? Подумай. Если не мы, то тебя достанут те, кто идет к нам на подмогу.
Глупо, но если это сработает, то у них с Сифавикой будет новая попытка.

Жизнь возвращалась к Гинджи, подобно легендарному фениксу, возрождавшемуся из пепла, он поднимался на ноги. Секунду назад он был частью школы, ее душой, готовой принять каждого, бах, и вновь оказался уже в знакомом ему теле. А процесс восстановления, меж тем, был в самом разгаре. Сказать, что было не больно - значит соврать. Боль была страшной, но он терпел и молчал. Раз он её чувствовал, значит был еще жив.
Каваками мало помнил о том, что случилось на школьном дворе. Его воспоминания, расплывались и терялись где-то внутри его разрозненной личности. Он хотел умереть, отдать свою жизнь ради великой цели, но кто-то не позволил ему сделать это. В очередной раз он остался ни с чем. Случившиеся с трудом можно было назвать победой, но и поражением оно не было. Оглядев окружающее пространство Гинджи еле удержался от слез. Он помнил, помнил... Всех и каждого, его воспоминания вновь принадлежали ему.
Так он и стоял, глядя на школьный двор, поглощенный своими мыслями. А тем временем к нему спешила помощь, и одного из спешивших, он знал очень хорошо. Гинджи хотел было помахать Такаги, как вдруг заметил, что на его правой руке лежит бумажный журавлик. Сначала ему показалось, что он один, но взглянув на него пристальнее, Каваками увидел, что все окружающее пространство заполнено этими журавликами. Ровно одна тысяча, парень был уверен в этом. Расправив крылья, они вспыхнули ярким светом и исчезли, слившись со своим оригиналом. Живое олицетворение его предсмертного желания. Аккуратно сложив журавлика за пазуху, Каваками слегка хромая, двинулся на встречу к другу.

Гинджи протянул другу руку и улыбнулся.
- Чертовски рад тебя видеть Такаги-кун.
Не смотря на внешние изменения, Каваками был все тем же парнем, которого знал Соитиро. Вот только сейчас, он не казался таким крутым хулиганом, при виде которого нужно спасаться. Сам того не подозревая, Гинджи продолжал сиять, демонстрируя всем желающим часть своей бессмертной души. По сравнению с его "чистым небом", это был лишь слабый лучик надежды, но и его было достаточно, чтобы привнести в мир чуточку умиротворения.
- Извини меня. Это я виноват в том, что вы забыли о моем существовании. Неделя слишком короткий срок, чтобы стать сильнее. Пришлось совершить один из самых глупых поступков в своей жизни. Правда сегодня, я закрепил его десятком других глупостей. Хотел умереть, отдать свою жизнь ради вас всех. Ступил за грань, пропустил через себя всю мощь скрытую в школе. Но даже этого оказалось недостаточно, я так и не смог докричаться до Симидзу-куна.
Гинджи тяжело вздохнул и продолжил:
- А Баал... Я сделал все, чтобы стать сильнее и убить его, но так и не смог. Представляешь? Я, я... Ксо, чувствую себя тряпкой, но ничего не могу с этим поделать. Ради высшей цели, я без раздумий отправлюсь в пекло и буду драться, пока есть силы, но нанести последний удар... Увидев как прекрасна жизнь, я не могу принести в неё смерть. Похоже, воин из меня вышел никудышный. И куда теперь идти? Даже не знаю. Слишком демон, чтобы стать ангелом. Слишком ангел, чтобы стать демоном. Маг, чья вера в себя, недостаточно сильна, чтобы изменить мир. Король тэнгу, который не может взойти на трон, ибо боится сделать последний шаг. Человек, который мог стать чем-то большим и все же оставшийся человеком. Выбирай любое и смело кидай в меня камнем, кому-нибудь да угодишь, а то и всем сразу.

ссылка тема
С трудом, но Гинджи поднялся с колен.
- Shining of my soul. Clear Sky!
Сияние вокруг него стало еще ярче, и в следующее мгновение огромный столп света ударил в небо, разгоняя все тучи над школой. Это было послание ко всем, кто сейчас находился рядом. В отличие от Акайо, Гинджи вложил в этот удар самые чистые свои мысли. Мысли о любви. Свои воспоминания о человеке, которого он любил самой беззаветной любовью, о своей матери. Она умерла, когда ему было четыре, но он хорошо помнил ее теплые прикосновения к своей щеке. Эти воспоминания - самое дорогое и сокровенное из того, что у него было, он отдавал другим. Её звали Сорано, небесная. Этим именем, как мечом Гинджи разгонял ту ненависть, что породила сила Симидзу. Правда это было лишь началом, парень не собирался останавливаться на достигнутом. Следующим даром была память о дедушке, о человеке, который отдал всего себя воспитанию Гинджи. По мнению Каваками, в мире не было никого более понимающего человека, чем его дед. В трудные минуты он всегда поддерживал внука, трепал по макушке и давал дельный совет. Мамору - это имя стало щитом, который должен был защитить учеников от сил зла. А дальше...
Как светлячков, Гинджи одно за другим выпускал имена всех, тех кто был ему дорог. Яркие вспышки из моря его памяти, казалось, они до сих поря хранят тепло тех трогательных моментов. Вот он смеется над детской шуткой Джун, а вот он бежит на перегонки с Вивиан.
Даже имена тех, кого он забыл... Они стрелами летели к своим истинным владельцам. Черные перья вокруг этих людей становились золотыми. Цото-сан, старик из дома престарелых, который так любил делиться с Гинджи историями о своей молодости. Дети, которых Каваками учил каратэ, и их дружное "Осу" при виде сенсея. Там были и имена всех его одноклассников, новых и старых. Особенно ярко сияли имена тех, кого так или иначе, Гинджи считал своими друзьями.
Ямамото Цубаки, они не всегда сходились, но сейчас это было не важно. Вице-президент верила в него и он не мог её подвести.
Соитиро Такаги - надежность, в этом имени было чувство "твердого дружеского плеча" Такаги дарил Гинджи чувство настоящей дружбы и Каваками отвечал тем же.
Тагава Йоширо, насколько он зависел от Гремори, Гинджи так и не смог понять, зато этот человек смог полюбить демона и был честен. В другое время они могли бы стать друзьями.
Кейта Тецуя и Гаттян - две грани одной души, несмотря на небольшое количество времени проведенное в этом месте он встал на защиту школы.
Кавато Дайтора - сенсей. Пускай недолго, но этот человек был его учителем. И Гинджи знал, что все его слова шли из сердца, именно так и должен был говорить настоящий учитель.
Мисима Хидео - трус, который нашел в себе силы стать героем. Вперед герой!
Кацураги Цукихи - девушка загадка. В ее душе он посадил семечко надежды, которое однажды станет огромным деревом.
Цубаса Блэк - девушка, которую он любил. Её глупая шутка, его глупое признание. Случайное прикосновение к его груди, неловки поцелуй в щеку. Она была его чернокрылым ангелом и он дарил ей свою любовь. Воспоминание, стертое из памяти всей школы, он возвращал его ей.
*Дождавшись нужного момента и заметив в окне знакомую фигуру девушки, он что было сил закричал.
- Цубаса-сан! Ты мне нравишься и я хочу, чтобы ты была моей девушкой! - это было глупостью, но он должен был сделать это. Без этого признания, он не мог уйти. В конце концов, что он терял? Еще одна сумасшедшая выходка, свихнувшегося янки. Пусть так... Убедившись, что его слова достигли цели, он повернулся и побрел прочь от школы.
Было еще два места, которые он хотел посетить прежде, чем сядет на поезд до Камакуро.*
Симидзу Акайо - друг или враг? Его имя Гинджи оставил на последок. Он хотел показать всем человека, который верил в будущее и в которого верил сам Гинджи.
Все эти воспоминания были наполнены верой в лучшее. В то, что в каждом человеке есть что-то хорошее, пускай даже он сам не подозревает об этом.
Золотая фигура Гинджи поднялась над землей. Пускай на миг, но он подарил окружающим свое "чистое небо".
И теперь у него осталось лишь одно имя, последний шаг, перед тем как полностью раствориться в окружающих его людях. Имя новой надежды - его имя.

Дружеский удар, был самым лучшим лекарством от хандры, что напала на Кина.
- Ты ведь прав, засранец. Чего я боюсь? Что мне грозит? Неизвестность? Я дрался с самим Идущим по Следу, а боюсь кошмара из под кровати! Хрен вам всем, под нож так под нож.
Кин ответил на рукопожатие так, как мог только настоящий друг.
- А вот с тем, что я от тебя отвяжусь, ты не угадал. Куда я буду девчонок водить, не к себе же домой? Да и после операции, я смогу надрать твою задницу в любой момент. А то разбежался: фотографы, популярность, журналы. Тебя же сожрут и костей не оставят. Ну и должен же кто-то следить, чтобы тебе не доставались самые красивые цыпочки.
Визит друга "выкопал" настроение Хинокавы из могилы, и заставил танцевать польку.

Легкая улыбка коснулась лица Освальда, а в следующий миг он преклонил колено перед Ситамон. В этом движении не было издевательства или небрежности, с которой парень обычно выполнял команды.
- А вот это слова настоящей царицы. Ты права, мир измениться и строки истории забудут имя моего отца, моего рода, моей страны и мое собственное. Но в новом мире по прежнему буду юнцы, которые как и я, будут чахнуть в тени своих отцов и мечтать о солнце. Им будет принадлежать будущее, а сейчас, мы должны им его подарить.
Освальд встал.
- Не царица и граф, а два гвардейца, которые выполнили свой долг, вместе со своими доблестными товарищами. Тем более, что единственное чем я по настоящему горжусь - это своими напарниками. Отец может купить любого офицера и превратить мою жизнь в гвардии в ад, но таких, как вы ему не купить. Ибо у вас есть понятие чести и долга, которое стоит гораздо больше, чем все земли и деньги рода д’Англере. Знаешь почему я до сих пор не ношу офицерских нашивок?
Освальд замолчал.
- Мне не нужны подачки. Однажды я получу свой генеральский жезл, но сделаю это не благодаря имени отца или его деньгам. Это будет моя личная заслуга. Моя... и тех, с кем я вместе бегал по улицам города рискуя своей шкурой. Я готов испачкать свои руки в дерьме, но не проси меня, отступиться от того, во что я верю. Будущему не наступить, пока мы держимся за прошлое.

- Пусть так, тогда я стану воплощением свободы. Свободы, что живет в сердце каждого человека. Я стану рогом, что пробудит спящих. Ради своих друзей и этого места, я пожертвовал своими воспоминаниями. Как ты думаешь, это все на чем я остановлюсь? - крылья за спиной Гинджи расправились вновь, переливаясь золотым светом. Последнее напоминание о человеке, который скрывался за этим ужасным обликом.. Шатаясь, он поднялся на ноги, сбрасывая электричество в сторону, как надоедливый раздражитель.
- Каждый, кто встанет у меня на пути, будет обречен! Время не властно надо мной. Река истории поворачивается вспять. Голубое небо окрашивается в серый цвет, и в глубине человеческой души отрываются врата.
Каваками атаковал, он не заботился ни о технике, ни о защите. Нужно было потянуть время.
- БЕГИТЕ! - прокричал он всем, тем кто сейчас находился рядом с Райдзином.
Третий глаз парня вспыхнул еще сильнее, Гинджи решил ударить одним из своих главных козырей. На этот раз целью был не Баал, а все окружающее пространство. Еле сдерживая напор бушующей силы Каваками атаковал демона из последних сил. Глаз на его лбу рос, охватывая все вокруг, скоро и его лицо и тело скрылись, за этой огромной проекцией.
- In the place where time dies. I shall forget my name. This is my price, this is my sacrifice. To obtain a power, that can change history.
Гинджи остановился неожиданно для всех, глаз стал вновь таким же маленьким, как был раньше. От краснокожего гиганта не осталось и следа, перед всеми стоял обычный человек, и он смеялся. Вот только его глаза были огромными черными дырами, вратами в иной мир. Мир, где нет ничего, кроме вечной темноты.
- Fate Annihilation - Abyss!
Пространство вокруг парня взорвалось, и центром этого взрыва был он сам. Баал был силен, но его питала вера и контракт. А Гинджи только что открыл врата бездны, того места, где переплеталось время и пространство, оказавшись в котором, ты с каждой секундой все больше и больше растворялся в нем. Единственным шансом на победу было испытание воли, и Гинджи должен был его пройти, продержаться тут дольше, чем его враг.

- ОН МОЙ! - голос Гинжи пронесся над всей школой словно гром.
Словно раненный колос он поднимался с земли, в крови и пыли. Его голова была опущена, а на могучих руках покоилась Цубаса. Он держал ее словно ребенка, как самое большое сокровище, что у него было в жизни, опасаясь пошевелить волосок на ее голове.
- Самаэль, позаботься о ней, - в голосе тэнгу чувствовалась властность, он не просил, он приказывал.
- Здравствуй Райдзин, нет, не так. Приветствую тебя Баал, первый среди демонов. Я рад, что ты явился сюда сам и мне не нужно тебя искать. Ты столько всего сделал, чтобы уничтожить эту школу, что я просто не могу тебя простить. Я поклялся, что остановлю тебя любой ценой и сегодня я сделаю это, готовься к забвению!
Теперь, когда перед ним наконец предстала его цель, Гинджи не собирался сдерживаться.
Третий глаз во лбу парня открылся вновь, на этот раз он смотрел прямо на Райдзина, голодной пастью вселенской пустоты. Ему нужна была лишь одна вещь - вера.

Гребаное начало, гребаного дня... Кин без удовольствия расправился с завтраком, уставившись в коробку. Каждый день одно и то же: убийства, порнуха, а теперь еще и школа. Захватив с собой все необходимое, Хинокава направился к своему "соколу". Хаябуша GSX, самый быстрый гравибайк в мире. А после того, как Кин внес туда кое-какие изменения, эта птичка стала в два раза резвее. Погладив металлические бока байка, Хинокава запрыгнул в седло.
Автоматические двери гаража со скрежетом распахнулись перед парнем, газанув, Хинокава со свистом вылетел на улицу.
"Изилав-2000", подумал Кин, да он лучше оторвет себе член и бросит его воронью, чем воспользуется этой хренью. Ни одна машинка для онанизма, никогда не заменит настоящую живую девчонку. Вот ведь хрень, у Кина уже несколько дней не было секса. Сегодня нужно было срочно срастить подружку, для себя, ну и для Роба естественно. В противном случае, придется пойти и отмудохать какого-нибудь фрика с Акибы, чтобы хоть как-то скинуть накопившийся стресс. А ведь еще школа... Возможно придется расширить произвольную программу, но об этом позже.
Поддав газу, парень вошел в очередной вираж, хотелось выжать максимум из своего металлического друга, но рисковать не стоило. Ведь он надежда и опора частной школы Акагаси, а любой косяк в первый день, привлечет внимание дисциплинарного комитета. Ну с Аой, он бы зажег, даже Сахо сошла бы на крайняк, хотя, вот она уж точно настоящий вагиноимитатор, но ведь к нему явится этот мудак Кудо. А поводов для того, чтобы Громовержец смог поиграть с его задницей, Кин давать не собирался.

- Ну давай поиграем по твоим правилам красавчик, - произнес Гинджи и атаковал. Кем бы ни был противник, Гинджи не собирался сдерживаться. Устремившись вперед, Каваками замерцал, его форма исчезала и проявлялась во всех мирах одновременно. Человек, демон, тэнгу, ангел, волшебник, фурия. Он становился ими всеми, воплощался и исчезал снова. Пока не достиг той формы, которую считал ультимативной.
Оба крыла расправились за его спиной, вот только теперь одно из них было белоснежным. Не секунды на передышку, Гинджи собирался изрядно подпортить настроение фраеру и его подружке, кем бы они не оказались. Даже если враг не окажется Баалом, Соджобо не собирался скрывать козырей в рукаве и атаковал в полную силу. Тем более, что главный козырь все еще оставался закрытым.На левой руке парня сверкнула серебристая шкура Андромалиуса, мгновенно устремившись к беловолосому.
- Get over here! - выкрикнул краснокожий гигант.
Если Андромалиус промахнется, в дело пойдут пудовые кулаки тэнгу, а любителей бить в спину, ожидает особый сюрприз.

Желающих воспользоваться артефактом после Сурта не нашлось. Поэтому капитану корабля пришлось рассчитывать на географические познания Лаффи. Сначала ему показалось это глупой шуткой, но когда Скайбриев назвал ему точные координаты, у человека отпала челюсть, которую он с трудом вставил назад.

Удаляющемуся кораблю махало несколько десятков радостных детей, рядом с которыми стояло несколько хорошо вооруженных личностей из свиты местных баронов. Смотря вслед судну, они тихо перешептывались между собою:
- Так он что, реально оставил весь выигрыш сиротам?
- А то... Пришел с огромной кучей денег, поставил все на зеро и сорвал банк. А потом оставил все сиротам, добавив, что если хоть монета уйдет на сторону, то эта сторона перестанет существовать. И если честно, я не думаю, что у кого-то в этом городе хватит смелости выступить против священного закона о победителе и против воли героя одновременно. Уж не знаю, насколько он хорош на самом деле, но, видимо, героем его назвали не зря...
А меж тем, дети махали своему спасителю и без устали кричали слова благодарности.

(конец 2 главы)

Гинджи хотел было что-то спросить у Йоширо, точнее только одно - "ты знаешь кто я?". Но его забрала с собой Гремори, презрительно фыркнув в сторону парня. Разговор с Симидзу был прервал двумя девушками, встреченными ранее. Дальше интереснее... К ним подошел парень, в сопровождении толстяка, представившийся как Игараси Рю.
- Меня зовут Каваками Гинджи. Игараси-сан , к сожалению я не могу принять твое предложение, я практикую каратэ. Да и сколько времени я задержусь в вашей школе, неизвестно. Я выступаю на различных турнирах, один из которых уже совсем скоро. Возможно сразу после него, я буду вынужден вновь переехать, на этот раз гораздо дальше, чем мне бы хотелось.
Гинджи хотел было продолжить, но его накрыло волной пульсирующей боли. Это было подобно нападению, но аура света даже не шелохнулась, значит кто-то атаковал его изнутри. Но кто? И как? Удар повторился, на этот раз Каваками без труда отследил его источник, он вел к душе. Каково же было узнать, что в его душе отсутствовал небольшой кусочек, размером не больше зернышка. Именно через эту отсутствующую часть, боль и проникала в парня.
Нужно было срочно отследить и нейтрализовать её причину.
- Простите, - извинился он, и не обращая внимания на оклики, ринулся к месту, куда его вела затихающая боль. С каждым шагом он понимал, что эта боль, не способ ему навредить. Это было послание, которое передавала частичка его души, своеобразный сигнал SOS. Сейчас так не хватало воспоминаний, но их не было, они были платой за силу. Ругаясь, Гинджи следовал за невидимой ниточкой, что связывала его и Цукихи.
И вот момент настал... Цель была совсем рядом. Что же делать? Гинджи не знал. Он изменил реальность и сейчас перед ним была прекрасная незнакомка, которая может даже и не вспомнить его. А раз действовать через реальность было нельзя, он решил помочь ей использую зернышко своей души.
Кавакми сосредоточился и направил свою силу в эпицентр той бури, что бушевала в душе Цукихи.
"Вырвать, изолировать, успокоить, разделить.", - человек не должен испытывать что-то подобное в одиночестве, Кавакми был твердо уверен в этом. Он совершил обмен, и получил силу - дорогу, на которой больше не было преград. Перед ним были открыты все пути: демоны, ангелы, фурии, волшебники, он мог стать кем угодно, раствориться среди них и исчезнуть навсегда. Но парень выбрал, ту единственную дорогу, которой он следовал изначально, он остался собой. И неважно кем была для него эта девушка в прошлой жизни, раз он оставил в её душе частичку своей, значит и сейчас он не бросит её во тьме.

Как объяснил гостям капитан, корабль полностью в их распоряжении. Давеча он проиграл его в казино, но Налион простила ему проигрыш в обмен на то, что капитан доставит героя и его спутников туда, куда они скажут.
Поэтому главным вопросом оставалось направление. И тут на помощь партии пришел Энтерио. Возясь с артефактом, он случайно приставил камень ко лбу. Глаза мага закатились, а сознание устремилось прочь.
Перед Суртом разворачивалась потрясающая картина, он летел над лесами и полями с огромной скоростью, но это продолжалось недолго, вскоре он оказался у уже знакомого ему домика, на берегу озера. Будучи бесплотным, он без труда проник в закрытую дверь, Повинуясь неизвестной силе, которая тянула его вперед, волшебник остановился возле еще одной двери, из-за которой доносилось совершенно немелодичное пение. Без зазрения совести Сурт сделал шаг вперед и оказался в ванной комнате. В этот момент оракул, принимавшая водные процедуры, повернулась к нему лицом и швырнула чеплашкой, громко крича:
- Ах ты извращенец! Совсем охренел, что ли? А ну пошел вон отсюда!
Опешивший волшебник кубарем вывалился из комнаты и хотел было окончательно ретироваться, но в этот момент, из ванны, обернутая полотенцем, вышла оракул.
- Нашли, стало быть, - резюмировала она. Почесав затылок своей дубиной, она с презрением посмотрела на призрачного Сурта.
- Передай остальным, что вам нужно на Остров Ужаса, там хранится магическая книга - Некрокактамегомегобук. Ваша задача завладеть им раньше, чем силы зла. И последнее... Расскажешь кому-нибудь о увиденном, - девушка указала на ванную комнату, - о том, что написано у тебя на заднице узнает вся Фиория.
В этот момент великий Энтерио очнулся, его щеки горели, а одежда промокла. Рядом стояли товарищи и добродушно улыбались. Поэтому вопрос, о том, кто только что облил его водой и надавал по морде, отпал сам собой.
Меж тем допрос Лаффи не складывался. Герой забрался в воронье гнездо и отказывался спускаться оттуда до ужина. Этим поступком он выражал крайнюю степень обиды и нежелания вести конструктивные беседы по поводу своего поведения.

После злобного шипения крысолюдей ситуация наконец прояснилась. Не по своей воле, но Освальд стал участником ритуального поединка. К сожалению, пришедший на выручку Бздынь нарушил целостность сего священного действия. Сифавика, выбежавшая из о темноты с криком, призывающим остановить насилие, сейчас походила на придорожное пугало, что слегка смутило парня. В душе заскребли кошки, ведь именно он нес ответственность за столь быструю смену имиджа девушки.
Откинув очередного крысолюда со своего пути, Освальд указал дубинкой на хвостатое племя и закричал:
- Стоять!
Эта фраза, по его мнению, должна была хотя бы на немного, но задержать их. Далее ситуация начала развиваться по не совсем понятному для окружающих маршруту. Освальд перевел дубинку на Бздыня и начал читать тому нотации:
- Рядовой Бздынь, вы напали на гвардейца во время того, как тот совершал задержание. Это прямое нарушение устава, и я приговариваю вас к дисциплинарному наказанию в виде пятидесяти отжиманий. Упал, отжался, рядовой.
- А теперь вы, - Освальд вновь перевел дубинку на крысенышей. Тон гвардейца не изменился, но теперь наступал он, не сильно пугаясь того, факта, что может получить по голове. У парня плохо получалось угрожать, но сейчас он и не собирался это делать. Больше похожий на школьную учительницу с указкой в руках, он монотонно читал крысенышам свод городских законов. Каждый раз, когда кто-то из слушателей проявлял невнимательность Освальд злобно фыркал, подходил ближе и просил повторить только что сказанное им.
Для пущего эффекта он даже подобрал молоток вождя. И теперь поднимал его каждый раз, когда хотел, чтобы крысолюды запомнили его слова.

Увидев Тохи, Лаффи с радостью бросился к ней в объятия, вот только вместо поцелуя его ожидал удар по лицу. На секунду Сурту, который воспринимал высокоскоростные передвижения героя более четко, показалось, что лицо Лаффи ушло с траектории удара, но потом вновь появилось, чтобы в полной мере ощутить силу удара куночичи.
- Вчефа мы с ребяфами правднофали сфатьбу Дфенкинфа. А потом я пофол гулять. Поиграл в казино и сюда, чефно-чефно.
В руках Тохи Скайбриев казался тряпичной куклой - приложи она еще чуть-чуть силы, и он разойдется по швам.
В этот момент в ссору вмещался орк. Убедившись, что его больше не бьют Лаффи открыл глаза и осмотрел Дио.
- Слышь зеленомордый, а ты кто такой?
Больше Лаффи не казался униженным или притесненным, наоборот, он начал излучать явную угрозу. Так случалось всегда, когда герой встречал кого-то из орков, сказывалось влияние его бывшего компаньона.

Гинджи развел руками.
- Ладно, слушай, это прозвучит как полный бред, но ты ведь сама сказала, что готова поверить чему угодно.
Ситуация была патовой, Цубаки всё равно не отстанет, придется раскрыть часть своих карт. К тому же, возможность переманить её на свою сторону дорогого стоила. В нужный момент она могла стать ценным союзником.
- Тревога была неспроста. На школу было совершенно нападение. За ним стоят несколько влиятельных организаций. Им нужны одаренные люди, готовые присоединиться к ним. Тех, кто не согласен, устраняют или похищают. Я не был на эвакуации, потому что дрался с тем, кого послали за мной. Можешь верить или нет, но я в списке одной из этих организаций. Они боятся, что если я продолжу тренировки, то смогу победить их чемпиона на не совсем официальном турнире. Я считаю, что администрация школы в этом тоже замешана, иначе и быть не может, вот только на чьей она стороне, остается вопросом.
Все сказанное было правдой, ну хотя бы отчасти. В таком виде вся история выглядела чуть более удобоваримой, чем если бы Гинджи начал рассказывать про ангелов и демонов. Ямамото оставалось либо поверить в эту ересь, либо послать парня к черту. Но прежде Каваками собирался слегка пошатнуть ее способность к рациональному мышлению.
Гинджи сосредоточился и попытался перехватить монетку, когда девушка в очередной раз подбросила её вверх.
- Так или иначе, тебе придется придумать новый план Цубаки-сан. Лично я не собираюсь оставаться в стороне. Быть может я янки, но я не потерплю, когда вторгаются на мою территорию. И, надеюсь, в этот раз ты поддержишь меня.

Ход мыслей Освальда, нарушило необычное поведение Бздыня, включающее, в себя ругань и традиционные гоблинские танцы на одной ноге. Немаловажную роль в этом представлении, сыграл звук соприкосновения двух почти идентичных по своей сути поверхностей - стены и головы гоблина. Отдельно, парень хотел отметить работу осветителя, то есть Сифавики. Если Бздынь не привлек достаточно внимания к их персонам, то эту оплошность девушка развила и превратила в полнейший успех. Может быть госпожа фортуна и покровительствовала им ранее, но сейчас, она явно устроила небольшой перерыв на ланч, оставив на посту наблюдателя, своего полного антипода. Освальд прекрасно понимал, что винить товарищей в случившемся, он не мог. На их месте мог оказаться он сам. И парень был готов поспорить на свое месячное жалование, что такая возможность у него появиться еще не раз. В лучшем случае, этого не случится в ближайшие десять минут.
На их импровизированный концерт уже начали слетаться зрители, вид которых не внушал надежд на овации.
- Прошу прощения, гражданин. К сожалению не имею чести знать ни вашего имени. Мы проводим служебное расследование и в соответствии с пунктом пятьдесят семь, подпунктом пятнадцать, свода городских законов - ваши свидетельские показания, вы можете оставить, завтра утром в ближайшем отделении стражи. Надеемся на ваше сотрудничество, - как всегда, в речи парня не было ни грамма доброжелательности. Очередная заученная до дыр фраза и свода законов, который кроме Освальда, в гвардии читали лишь единицы, что уж говорить о простых гражданах. Но именно так он и старался общаться с теми, кого судя по присяге, должен защищать и оберегать. По крайней мере, хоть в этом он пытался быть идеальным гвардейцем. Надо отметить, что подобный подход не прибавлял ему шарма, скорее наоборот. Зато он был действенным, а это вполне устраивало парня.

В отличие от внешней облицовки, внутреннее убранство салона, было более традиционным, если подобное слово уместно по отношению к подобному заведению. Деревянные стены, украшали сотни самых причудливых рисунков, различных по своей форме и размеру. Скорее всего - это был своеобразный каталог работ мастера. На полу стояло несколько кресел и две лежанки, одну из которых занимал раздетый по пояс орк с причудливой прической. Сегодня партии везло на встречи с обнаженными представителями этого вида. Рядом с орком порхала маленькая пикси. Не смотря на свой размер, она ловко орудовала предметом в два раза больше её собственного роста. Больше всего этот предмет напоминал костяную иглу, вот только игла была разноцветной.
Заметив посетителей она отложила свой инструмент и подлетела к Тохи, только теперь герои смогли разглядеть сигарету в ее зубах. Выдохнув облачко дыма, девушка начала по порядку отвечать на обращенные к ней вопросы.
- Я мастер Сиди, добро пожаловать в мой салон, - многие считают, что у пикси тоненький и нежный голосок. Прокуренный бас Сиди, убивал малейшую надежду на то, что это было правдой.
- Заходили конечно, я их сама сюда привела. Но судя по твоему описанию девочка, продолжение банкета у них удалось лучше, чем я могла представить. А теперь по прядку. Как я понимаю старичок - это господин Дженкинс, а её муж, госпожа София? Их семейный портрет, я рисовала вчера в "Королевском заду". Полуголый мужик в шляпе - великий и могучий Энтерио, властелин стихий и гроза деканата. Его я тоже помню. Сделала ему две татуировки, кстати его вещички, лежат в углу. Вчера, он наотрез отказался их одевать, кричал, что мир должен видеть его татухи. Правда после долгих споров, мне удалось уговорить его надеть трусы. За личиной копейщика, наверняка скрывается сэр Селанс. Будучи моим гостем, он все еще был с копьём, а вот женского белья, я при нем не наблюдала. Вот уж не думала, что он такой шалунишка. А вот последнее сравнение, как нельзя лучше подходит для описания Лаффи. Только пьяным он не казался, хотя при мне уговорил несколько бочонков эля. Собственно, как я уже сказала, все они были вчера у меня. А судя по тому, что они стоят за вашими спинами с виноватым видом, о вчерашнем дне они могут рассказать лишь то, что он был.
В этот момент пикси рассмеялась, не в силах поддерживать беседу, прежним деловым тоном.
- Нет, ну вы ребята вчера дали, это была дикая ночь. Ночь в стиле Вегаза. Никогда не видела, чтобы кто-то так развлекался. Пройдет много лет, но вы навсегда останетесь в моем маленьком сердце. Будь у меня, немного больше сил в запасе, я бы продолжила тусоваться с вами до самой зари.

Сиди

- Камаэль, не стоит. Однажды дедушка сказал мне, что в чужой лжи, может быть больше истины, чем в том, что считаешь истиной ты. Так получилось, что я далек от ваших конфликтов, мне неинтересны причины твоей ненависти к ангелам. Но скажи мне вот что. Как мне победить Баала? Моей нынешней силы, явно недостаточно.

Тело повинуясь одной, но четко поставленной цели, восстанавливалось на глазах. Как только срослись кости, Соджобо подхватил труп демона и вцепился в него зубами. Он словно дикий зверь поглощал демона, Гинджи знал, что только так сможет заполучить его силу и память. С каждой частью Андромалиуса он всё яснее видел картину, а потом пришло воспоминание. Короткое, нечеткое, но оно было именно тем, что искал Каваками.
Со стороны картина было просто ужасающей, Соджобо не просто пожирал врага, он втягивал в себя его сущность. Чистая энергия сочилась по его телу, подобно огромной сияющей змее. Она замирала в тех местах, где тело Каваками было повреждено более всего, а потом переползала на другое место. Благодаря этой силе последние следы битвы исчезли с тела тэнгу, осталась лишь усталость, невидимым грузом обрушившаяся на краснокожего гиганта.
На левой руке Каваками вспыхнула и погасла печать, некогда принадлежавшая поверженному демону. В этот момент Гинджи открыл глаза, оглядел себя и ужаснулся от осознания того, что только что произошло. Он знал, что Андромалиус был лишь отвлекающим маневром, пешкой в игре, суть которой он никак не мог понять. Здесь и сейчас они победили, но что было там, что скрывалось за стенами этого ожившего кошмара? Где сейчас его одноклассники, живы ли они?
Гинджи сделал шаг, второй, опьяненный чужой силой он двинулся прочь из этого места. Нужно было найти остальных, живых или мертвых.
- Нас использовали, Такаги, чтобы мы не смогли помешать чему-то более важному. Я увидел это в памяти демона. За сегодняшний кошмар в ответе Абаддон. Но и это еще не все. Тот кто стоял за Андромалиусом, тоже не сидел сложа руки, у него был свой интерес в этом деле, но какой - мне неизвестно. Его имя Райджин. Он невероятно могущественный демон, его силы хватило бы, чтобы размазать нас обоих по стенке и даже не запачкаться. Не знаю где он сейчас, и что он собирается делать дальше, но я сделаю все от меня зависящее, чтобы остановить его, даже если это будет стоить мне жизни. Я просто не могу допустить повторения сегодняшнего дня. Это мой путь. Понимаешь меня, Такаги? А сейчас я должен помочь остальным, если они еще живы. Позаботься о нашем классе, -
сказав это, Гинджи закрыл глаза и шагнул во тьму.

Падение...
Гинджи падал, черные крылья державшие его в воздухе, сгорали в темном огне. Он пытался сопротивляться, но гравитация делала свое дело, приближая парня к неприятному концу. Удар сердца, последнее мгновение перед столкновением с землей. На лице Каваками не было страха, только глупая улыбка.

Страшный удар он ощутил всем телом, особенно головой, словно террорист-смертник взорвал в ней бомбу. Мысли путались, тэнгу с трудом понимал, что происходит. Отголоски сущности Андромалиуса бессмысленно трепыхались в его голове, норовя отравить и без того больное сознание. К сожалению, Гинджи не удалось завершить начатое. Слишком много сил было потрачено на борьбу с демоном, чтобы позаботиться о внешней защите. Соджобо уже был готов поглотить противника, когда кто-то невероятно сильный отправил его в полет к ближайшей стене. И это точно был не демон. Тогда кто?
Гинджи поднялся, тряхнул головой и осмотрел помещение. Ответ на его вопрос был очевиден.
- Отличный удар, - произнес он с усмешкой.
Даже со сломанными руками, Гинджи выглядел устрашающе, не каждый день можно увидеть ожившую легенду, стоящую перед тобой. Постепенно кожа гиганта стала приобретать привычный красный оттенок. Сейчас, когда противник был побежден, следовало слегка остыть и заняться ранами.
Сломанные конечности не особо беспокоили Каваками. В сражении с Валу, он так же остался без них и все равно победил. К сожалению, время диктовало свои условия, а для их выполнения, требовались руки. С этой мыслью Гинджи нырнул в бешеный поток своего сознания, подстегивая процесс регенерации. Если все пройдет гладко, его раны заживут, и он сможет помочь остальным.
В этот момент Соджобо, наконец, соизволил обратить внимание на Мисиму. Тэнгу заметил его давно, но разговор с ним, явно не входил в число первоочерёдных дел.
- Значит ты один из нас, Хидео-кун? - спросил Гинджи, без всякого уточнения о том, что он имел в виду под фразой "один из нас".
По сути, ответ его не интересовал, он и так был очевиден. Его больше волновала необычная девица, стоявшая за спиной одноклассника.

Андромалиус не желал сдаваться, Гинджи уважал это в противнике. Однако, в этой битве мог быть лишь один победитель и им собирался стать Каваками. Но победы не даются легко, их вырывают из рук врага, зачастую вместе с руками. Время, подобно Дамоклову мечу, застыло над двумя титанами, каждый из которых вкладывал все свои силы, ради триумфа над соперником.
Боль пронизывала все тело, напоминая Гинджи, что он всё еще жив и борьба продолжается. Противнику приходилось не слаще, кожа Соджобо напоминала раскаленную до бела сковороду, только в сто раз горячее. Медленно, но верно Андромалиус плавился, а что еще страшнее, он терял свою силу. Но она не исчезала бесследно, Гинджи пожирал её. Кусочек за кусочком, каплю за каплей он вбирал в себя чужую сущность, мгновенно перемалывая её на жерновах войны.
Глядя на этот демонический комок, вряд ли могло прийти в голову, что противники упиваются этой битвой. Наслаждение присущее тому моменту, когда встречаешь равного тебе по силам, обуяло обоих. Они напоминали молнии во время бури, яркие и смертоносные. Каваками не хотел себе в этом признаваться, но так и было, в глубине его души бушевал пожар, который он не мог потушить. Ощущение того, как невероятная мощь рождается и умирает в адском противостоянии сил. Желание победить слилось с неуёмной жаждой окончательно поглотить Андромалиуса, сделать его сущность частью себя.
Но ведь часть его силы и так была в распоряжении Гинджи, этим он и поспешил воспользоваться. Обратить возможности змееныша против него самого, разорвать смертельный захват и доказать ему свое превосходство. Но перед этим следовало максимально ослабить, сбросить на землю, в прямом смысле этого слова.
На губах тэнгу появилась зловещая улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Мгновение спустя, он издал хищный крик и рухнул. Соджобо намеревался расплющить врага о пол, используя всю доступную ему силу.

*Гинджи со стороны

Удар демона был силен, чертовски силен. Оставалось гадать, сколько таких ударов, он еще сможет выдержать. Но Гинджи даже не удосужился подумать об этом как следует, враг пострадал не меньше, а это уже можно было назвать победой.
Парень терпеть не мог, когда его не брали в расчет и кажется этот змееныш наконец был готов к серьезной драке. Той самой, которая навсегда решит судьбу класса 2А.
Поглощенная ранее энергия, начала давать о себе знать. Подобно своему врагу, начал меняться и тэнгу. Его глаза вспыхнули голубым пламенем. Без того красная кожа, стала кроваво алой, черные словно ночь крылья, засияли обжигающей тьмой, поглощая весь окружающий свет. Каваками менялся, сам не замечая этого. У него было много имен и форм: Аамон, Гинджи, но сейчас главным для него стало то имя, которым его называли в детстве - "тэнгу с восточного склона". Прозвище великого дайтенгу Соджобо. Не желая лишний раз обращать на себя внимание правителя воронов, люди называли его именно так. Много лет, Гинджи безуспешно пытался его оправдать. Стремление защищать слабых, переросло во всеобщий страх и ненависть, он был мальчишкой который постоянно дрался, а не королем тэнгу. Но за все эти годы, он ни разу не сталкивался с противником, который бы заставил его душу кричать от ярости, превращаясь в того кем он был всегда.
И сейчас, между ним и безоговорочной победой, стоял враг. Враг о возможностях которого, сам Каваками, мог только догадываться. Ничего точного, только предположение и домыслы. В пору отступить, перегруппироваться, подготовиться к следующей встрече. Но долг перед своими одноклассниками, перед Такаги, который верил ему, удерживал Гинджи на этом плане лучше любого якоря.

- В этом мы с тобой равны Андромалиус. Ты даже не представляешь, на что я способен. Так, что давай проверим, насколько серьезны твои слова, - выкрикнул тэнгу бросаясь на противника.

Сейчас, в этом бесконечно длинном полете к своей цели Гинджи понимал, что ему нужно победить. Сделать это не ради себя, не ради желания насладиться видом умирающего врага, а ради всех остальных в этом классе. Ведь у них не было сил чтобы остановить змееносца, а у него были. В него верили, а в этом мире, вера - все.

- Faaaate Kick!

Он откликнулся на зов Соитиро. Черные как ночь крылья за его спиной были широко расправлены, а на лице сияла белоснежная улыбка. Краснокожий гигант ни капельки не походил на Гинджи, самого Такаги сейчас тоже было не узнать, но тэнгу знал кто перед ним.
Гинджи не дрался с Кеном, он с ним играл, как тигр играет со своей добычей, но за этим было что-то еще. Даже в образе демона Каваками старался не навредить своим товарищам, это несомненно было его слабостью, и противник знал об этом. Каждый удар марионетки он встречал непробиваемый блоком, а каждый раз оказываясь в достаточной близости, шептал ему какую-то фразу.
Откинув марионетку прочь, тэнгу направился к кукловоду.
- Поэтому полководец, понимающий войну, есть властитель судеб народа, - продолжил он его фразу.
- Ха-ха, наконец я свободен! Эта паршивая оболочка наскучила мне. Теперь-то я смогу по настоящему развлечься. С настоящим противником, а не этими игрушками. Слушай сюда, ущербный. Мне плевать, можешь хоть всех здесь под нож пустить, я пошел. У меня ещё куча незавершенных дел, а это место мне наскучило, - голос тэнгу звучал необычайно громко, эхом отдаваясь от стен класса.
План был так себе, но именно сейчас Гинджи собирался разыграть один из своих тузов в рукаве и продемонстрировать одно из самых главный изречений Сунь Цзы - "Война - это путь обмана".
Теперь оставалось собрать разлитую в классе силу и нанести решающий удар, ведь как уже сказал его противник "война не любит продолжительности". Каждой клеткой своего нового тела, Гинджи чувствовал всепоглощающую жажду разделаться с козявкой, стоящей перед ним. Но время еще не пришло, следовало дождаться нужного момента и атаковать.

музыка ссылка

- Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике, - ответил Гинджи на слова противника. Он знал, что цитировал его враг. Эту книгу он изучал годами. И сейчас противник допускал одну из самых больших ошибок, которые только мог совершить - он развязывал Каваками руки. Более не имело смысла сдерживаться, земные законы отныне не действовали.
Враг, показал себя и Гинджи вступил в бой. Первое, что планировал парень - нейтрализовать Рей, выхватить оружие из её рук. Дальше легче. И если сейчас вера не подведет, кукловод окажется между молотом и наковальней. Сила заключенная в Гинджи воссоединиться с тем, что он растворил в классе. Иначе придется сражаться руками, но даже это не смущало Каваками. Войну выигрывают полководцы, но в сражениях побеждают солдаты, еще одна цитата из Искусства Воины. И сейчас Гинджи собирался продемонстрировать действенность теории на практике.
Выпрямив руки, он ринулся вперед. Независимо от того, перейдет ли он в иную реальность, первой целью нам пути была девушка. Точный удар ладонью. В лучшем случае, нож вылетит, в худшем пронзит его руку. Подобный риск не страшил Кавками, он был к нему готов, главное успеть. О том, что он может опоздать, Гинджи даже не думал, допустить такую возможность, значит проиграть.
Если же его демоническая сущность найдет выход в этот мир, противника ожидает неприятный сюрприз. Парень собирался вырвать победу из лап врага, показать тому тщетность его усилий, дать понять, что есть вершины, которых ему никогда не покорить. И тогда, даже если всё будет против Гинджи, он победит, иначе и не могло быть. Представить победу, представить, как разделываешься со своим врагом. Как его самодовольная улыбка превращается в гримасу ужаса, от осознания того, что он побежден. Каваками видел это все, как наяву, это был его ключ к победе, его секретное оружие. Оставалось только превратить это в реальность.

Гинджи поднял девушку и внёс её в класс. Там было безопасно, сила ворона все ещё защищала это место. Хотя картина представшая перед глазами юноши, говорила, что еще чуть-чуть и незримое прорвется сюда.
У своей парты стоял Такаги, с Рэй на руках, кажется он был единственным, кто сохранил сознание. Аккуратно разместив Цубаки на полу, Гинджи посмотрел на друга. Этот взгляд, Соитиро знал хорошо. Безграничная решимость, с таким взглядом Каваками шел в бой. Не нужно было слов, чтобы понять, что он задумал. Гинджи собирался драться.
Встав у дверей, Каваками схватил руками воздух, будто пытаясь разорвать пространство перед собой и громко закричал, вызывая противника на бой.

- Да Цубаки-сан, я кое что знаю, но это лишь часть. И даже если я начну рассказывать, ты все равно мне не поверишь. Но если ты беспокоишься за наш класс и школу так же как и я, то просто верь в меня. В то, что мне удастся остановить неизбежное. Ибо грядет буря, что навсегда изменит облик этого места. Кто-то воспарит, а кто-то разобьется. Если не помешать этому, нас всех ожидает кошмар. Но одному мне не справиться, поэтому всё чего я прошу - лишь частичка твоей веры в самого никчемного человека в нашем классе, - по щеке Гинджи прокатилась слеза. Он сан не верил в то, что сейчас собирался сделать. Зло наступало по всем фронтам, а на его призыв сплотиться ответил лишь Симидзу, который исчез и сейчас наверняка вел свою битву.
Враждебная энергия была изгнана из классной комнаты, но это была лишь незначительная победа. Война стучалась им в дверь, но Каваками был не уверен, что кто-то кроме него готов её встретить. Это было сложно, но он попытался открыть свое сознание и обратиться к каждому кто обладал хотя бы толикой силы в этой школе.
- Я не знаю кто вы и какие цели преследуете. Но нашей школе грозит опасность. И если вам дороги люди вокруг вас, помогите мне справиться с тем, что грядет, - будет ли он услышан, откликнется ли кто-нибудь на его зов, Гинджи не знал этого. Но его душа трепетала от каждого слова, что он посылал в астрал, словно сигнал СОС.

Камень треснул, освобождая запертое в нем тело. Это был Гинджи. Таким, девушка ежедневно видела его в школе, за исключением того, что на его теле не было ни одного шрама, а за спиной сияли два крыла ворона. Свободный от оков, презрев все опасности, он летел ей на встречу. Само мироздание пыталось остановить парня, но он продолжал лететь, отмахиваясь от пытавшихся схватить его лиан, покрытых шипами. Сделав очередной рывок, он приземлился на краю моста, прямо возле того места, где стояла девушка.
- Наконец-то я добрался до тебя Цукихи, это было действительно сложно, но я сделал это. Может, я глупый дурак, но я не хочу чтобы окружающие меня люди страдали. Лишь в мире боли и страха может распуститься цветок надежды. Поэтому я здесь. Позволь мне помочь тебе. Раздели со мной свою скорбь, - с этими словами Гинджи протянул девушке руку.


На автопилоте Каваками добрался до своего места. Ему было очень сложно находиться в двух местах одновременно, но разрывать ментальную связь с Кацураги он не собирался. Он должен был дождаться ответа.
Его речь взбудоражила класс, и все оживились. Они спорили, но это были лишь слова. Парень пытался осознать хотя бы часть того, о чем говорили одноклассники. Кусочки мозаики ледяным дождем падали на него, ответ был где-то рядом, но он не мог увидеть его. Камаэль была права, он не сможет быть сильным вечно, однажды это сломает его. Ему нужна была помощь. Помощь его друзей, их вера в его силу и способность защитить всё вокруг.
В этот момент в класс вошел учитель и поведал всем печальные новости. Чего-то подобного Каваками и боялся. Слова Кавато-сенсея, эхом раздавались в душе парня. Ватанабе в больнице, Джун и Вивьен перевелись, Курода мертва. В эту секунду триггер в голове парня щелкнул. Перепрыгнув через соседа, Гинджи в одно мгновение оказался рядом с Симидзу.
- Слушай мой голос, не вздумай отключится. Ты слышишь меня Симидзу-кун. Мне жаль Нану и если тебе нужно поговорить, говори со мной. Если хочешь кого-то ударить, ударь меня, но не вздумай уходить из реальности, - Каваками старался говорить тихо, так, чтобы его слышал только Акайо.

Каваками невольно поймал на себе взгляд Цукихи, и словно попавший в ловушку кролик погрузился в мир своих грез.
Там на другом краю бесконечного моста стояла она, нагая и беззащитная, словно ожившая статуя. Гинджи посмотрел на свою руку, он и сам походил на вырубленную из мрамора фигуру. Это было невозможно, но он должен был сделать это. Мост длиною в жизнь, каменное тело и отсутствие времени, ведь в любой момент она могла отойти от края и растаять в тумане. Но все это не могло остановить его сейчас. И повинуясь лишь своей несгибаемой воле, Гинджи сделал шаг, выкрикивая её имя, в надежде, что будет услышан.

Гинджи даже бровью не повел, когда Анна начала крутиться вокруг него.
- Время покажет, - бросил он вслед удаляющейся девушке.

Когда его обступили члены каратэ клуба, он кивнул и произнес:
- Я знаю. Сегодня я объясню Тораяме, что значит смертельная ошибка, - с этими словами Гинджи двинулся в сторону класса.

Нужно было что-то делать, школа была подобно вулкану, готовому вот-вот начать извержение. У всего в жизни была своя цена, и у спокойствия тоже, а значит чья-то рука должна разворошить муравейник.
Войдя в класс, Гинджи огляделся. Учителя не было, это было только ему на руку. Парень подошел к доске, и размашисто написал "Школа - наш дом".
- В школе происходит нечто странное! - громогласно объявил он на весь класс, привлекая внимание.
- Не знаю как вы, но я не собираюсь оставлять это как есть. Для меня школа - это больше, чем помещение в котором я вынужден находиться каждый день. Вчера пострадало несколько человек, сегодня этот список пополнится, я просто уверен в этом. Каждый из нас знает, что-то о происходящем, но это лишь часть головоломки, которую мы должны сложить. По одиночке у нас нет шансов, лишь вместе мы можем найти ответ. В душе каждого из вас есть сомнения, у меня они тоже есть. Но я не привык отступать и довольствоваться полуправдой. Спрятаться, закрыться от происходящего не вариант, если кто-то боится, то может рассказать мне, я не боюсь. Быть может, я не пример для подражания, но, надеюсь, что у вас хватит смелости сделать шаг из вашего уютного мирка и разобраться в происходящем. Иначе, кто знает, что случится завтра.
Закончив свою речь, Кавакми осмотрел лица одноклассников. Они, наверняка, были шокированы, этого он и хотел добиться. Главное, чтобы часть его слов дошла до них. Привычный мир менялся, менялся не в лучшую сторону, и с этим нужно было что-то делать. Суровое время всегда и везде требовало тяжелых решений. И если завтра война, то сегодня должны родиться солдаты. Гинджи не знал, что его ждет, но он искренне хотел защитить окружающих от надвигающегося. Всегда вперед. Почему он не может отступить, свернуть в другой переулок, что заставляет его вечно идти вперед? На этот вопрос у него не было ответа, как и на многое другое. Что говорить дальше? Как убедить остальных помочь ему? Горе герой, вот кто он такой. Кто прыгает в огонь, не задумываясь о последствиях? Лишь тот, кто верит, что сможет выйти из этого огня. Взглянув на свои кулаки, Каваками улыбнулся краешком губ.

Сложив два плюс два, Гинджи понял, что эти двое явно не из ангельского воинства. Следовательно были по другую сторону баррикад. Йоширо не шибко походил на принца преисподней, а вот Анна могла сойти за демонесу, даже если таковой не являлась. Обернувшись, Гинджи произнес:
- Мои одноклассники. Пойду поздороваюсь, заодно пар выпущу, - последнее парень произнес абсолютно серьезным голосом.
Оказавшись рядом с подозрительной парочкой, Гинджи улыбнулся и сразу перешел к делу.
- Анна-сан, вчера мы не смогли познакомиться как полагается. Исправим же эту досадную оплошность. Аамон. Кажется так меня называют в ваших кругах? - Каваками смотрел девушке прямо в глаза, невинно продолжая беседу.
- Я не знаю, что ты задумала, но если ты навредишь моим одноклассникам я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить тебя и тебе подобных. И в отличие от других я не боюсь умереть сражаясь за то, что мне дорого.
А сквозь глаза Гинджи на Анну смотрел тот, кто был, возможно самой опасной частью его души.

Когда Лаффи ушел под воду, русалка спокойно вздохнула и перевела свое внимание на Ишимуру.
- Не волнуйся, воин, я верну деньги, тем более, я давеча собиралась навестить Софию - лучшая подруга, как-никак. Нужно обсудить последние сплетни и все такое. И ещё одно, приглядывайте вы за своим героем. Не хотела бы я оказаться на пути у Клинка Души в его руках, то, что я сегодня увидела, долго будет сниться мне в кошмарах. А теперь, если хотите, я и Пупсик доставим вас до берега.
Выбор стабильной поверхности не впечатлял разнообразием. В сущности, было два варианта - лодка, каким то чудом еще целая (это несомненный плюс, иначе оракул включила бы ее в стоимость воих услуг) и черепаха.
В это время голова Лаффи показалась над поверхностью и тут же скрылась, когда ему на макушку приземлилась Тохи. Так что план по спасению закончился успешно, и теперь куноичи буксировала за собой бессознательное тело героя. Отличительным моментом было то, что транспортируемый крепко сжимал катану, расставаться с которой явно не собирался.

Взять силой этого зомби не получалось и Освальд решил попробовать иначе. А на помощь ему пришел случайный выкрик из толпы. События разворачивались быстро, времени все обдумать не было. Сивавика начала колдовать, вот только она не учла, что в захвате у зомби находиться Ситамон и если мумии не удастся выбраться, то заденет обоих. Следовало отвлечь зомби от драки, гвардеец надеялся, что с этой задачей ему удастся справиться благодаря своему новому плану.
Освальд свистнул, после чего громко закричал:
- Моншайн грубое нарушение! Удаление с поля!

- Мне нужно немного остыть, иначе я могу натворить глупостей. Но даже если это ловушка, я все равно буду драться, или пострадает мой друг.
В глазах парня по прежнему горело пламя. А чтобы сбросить градус накала в его душе, Гинджи следовало отправить куда-нибудь в район северного полюса.
В этот момент Камаэль спросила про одноклассников. Каваками посмотрел в ту сторону, куда был направлен её взгляд и произнес:
- Я думал, что ты просветишь меня по этому вопросу. До вчерашнего дня я считал их всех нормальными, но все изменилось. Поэтому, у меня нет ответа на твой вопрос. Я даже не знаю, что есть я. Демон, ангел, инопланетянин или чей то неудачный эксперимент, но одно точно - я Каваками Гинджи и за своих друзей я пойду на до конца, не важно кем они окажутся.
Тяжело вздохнув, парень направился к своим одноклассникам.

Русалка улыбнулась жемчужной улыбкой и начала говорить.
- Клинок Души. Конечно же он есть в моей коллекции. Но чтобы его получить, нужно пройти испытание - вытащить его из воды.
Девушка щелкнула пальцами, и спустя минуту на поверхности появился сияющий меч
- Клинок чувствует душу владельца и принимает тот вид, которые пожелает владелец. Как вы можете заметить, он уже начал трансформацию.
Так и было, клинок начал переливаться, приобретая очертания катаны. Глядя на сие действо Лаффи аж запрыгал от радости, чуть не перевернув лодку. А спустя секунду, прыгнул за мечом вместе с ничего не подозревающей Тохи.
- Забыла предупредить, клинок не каждому поддается, - все, что говорила русалка было правдой, и сейчас Лаффи вместе с Тохи, медленно парил над гладью озера, схватившись за рукоять катаны, которая на высокой скорости, разрезая воду, удалялась от лодки. Но не смотря на постоянно увеличивающееся расстояние, партия все еще слышала героические крики, - Стой, катана, стой, кому говорят!

- А теперь вернемся к делу с долгом. Я, конечно, же отдам его. Но для этого вам нужно будет победить моего малыша и меня. Обещаю, убивать вас не буду, проиграюсь и отпущу, - на этот раз улыбка русалки не выглядела столь дружелюбной.
Вода рядом с островком забурлила, а сам островок начал расти в размерах. Теперь Селанс понял, почему он был таким твердым. С каждой секундой он приобретал все более зловещие очертания, пока наконец не предстал перед героями в образе огромной треххвостой черепахи, на панцире которой вольготно восседала русалка. Произнеся какие-то слова она хлопнула в ладоши, и вокруг черепахи появилось несколько десятков водяных элементалей. Судя по всему, ничего хорошего эта встреча больше не сулила.


2 босса.
30 элементалей.
Большая черепаха:)

Освальду ужасно хотелось сказать что-то вроде "куда катится этот мир", но вместо этого он произнес следующее.
- Рядовая Тейрель покинула нас первой, почти на входе. Она направилась в алхимическую лавку, если судить по стойкому запаху, исходящему из того места. Рядовой Фундалин доблестно отбивался от торговцев, но не устоял перед стойкой с гномским элем. Он наверняка еще там, беседует со своим соплеменником и вспоминает родину. Рядовой Бздынь увидел передвижной лоток с гоблинскими синявками и ринулся к нему, забыв про свои обязанности. На самом деле, я могу его даже в чем то понять, не так легко найти хорошие синявки в этом городе. Царица Ситамон, прошу прощения, рядовая Ситамон остановилась у лавки Аль-Хазред и Сыновья, товары для восставших из мертвых. Кажется, там была вывеска на текеметском, точно сказать не могу, боюсь мои знания в области древних языков несколько ограничены. А ваш посох, мисс Нарше, остался у усатого господина в черной шляпе с погрызенными краями, думаю он сейчас в недоумении рассматривает его, метрах этак двадцати позади нас.

Ложечка, пущенная Дженкинсом, пролетела чуть выше того места, куда он целился и застряла у черепахи в зубах. Этот факт ей очень не понравился, и она опустила один из хвостов на дворецкого, вот только дворецкого там не было, зато была лодка. И пришел бы этой лодке конец, вместе со всеми ее пассажирами, если бы не выстрел Тохи, благодаря которому плавсредство было спасено. Селанс же подхватил и развил успешную атаку куноичи, его копье воткнулась в незащищенное место возле шеи чудовища. Правда то, что произошло дальше, показывало насколько партия была не готова работать вместе. Дженкинс, все это время ловко уходивший от атак, на секунду зазевавшись, врезался в Бреннара, точнее в его копье. В итоге оба полетели в воду.
Совершенно другая история была у Ишимуры, он без труда добрался до цели, вот только русалка не собиралась уступать. С ее рук сорвался водяной поток, готовый смести все на своем пути, вот только Ишимуру он не испугал, герой врезался в него словно кусок скалы. Но поток не остановился, он изменил направление и теперь надвигался на Падресона, который секундой ранее одним движением уничтожил более дюжины элементалей. Вовремя среагировав на опасность, рубака заморозил воду и теперь огромная сосулька падала на Дженкинса и Селанса, чьи головы показались над водой.
А Лаффи, тем временем, опустил ноги в воду и начал отчаянно тормозить. Правда выходило это не очень, зато героя можно было поздравить с изобретением нового водного развлечения - водных пяток.

Когда девушка ушла Гинджи коснулся рукой того места, куда его поцеловала Блэк.
- Может ты и шутила, вот только я нет, - бросил он пустоте.
Что же значили слова девушки, что значил её поцелуй. Только ли это желание помочь или нечто большее? Сейчас как никогда Гинджи не хватало кого-то, более мудрого, способного дать дельный совет. Сегодня его привычная жизнь перевернулась с ног на голову. Кто он такой и что ему уготовила судьба? Возможно кто-то другой сможет дать ответ, но для этого нужно было сделать.
В руках незаметно появился сотовый телефон, Каваками не знал, что и кому написать. В итоге получилась глупая и запутанная фраза:
Если тебе тяжело и никто не слышит твой крик, произнеси "Тэнгу с восточного склона" и я явлюсь.
Спустя мгновение сообщение ушло ряду одноклассников. Гинджи не выбирал кого-то специально, скорее сделал это инстинктивно. Среди таких счастливчиков, оказались сестры Такеда, Кацураги, Симидзу, Соитиро, Тагава, и конечно же Цубаса. На некоторые из этих номеров парень сроду не отправлял сообщений и не звонил, но что-то заставило его сделать именно так. Возможно завтра его поднимут на смех, но это будет завтра, а сегодня он будет тем, кем когда-то был в детстве .
Гинджи поднял голову к небу. Если небесам будет угодно, он примет этот дар и станет тэнгу, вот только сделает это по своему. В мире где есть ангелы и демоны, где существует добро и зло, он станет вороном, что явится на помощь тем, кому она нужна. И пусть силы будут не равны, пускай сами боги отвернуться от него. Он пойдет самым прямым и тяжелым путем, таков его выбор. Грядущие битвы не страшили парня, он был к ним готов, ибо только пройдя сквозь огонь можно стать сильнее. А Гинджи на пути к своей цели, был готов пройти через адское пламя. Окружающий мир больше не казался чужим и молчаливым, он разговаривал с Гинджи и показывал все что мог предложить новоиспеченному герою. Вот только Каваками упрямо продолжал идти вперед, не обращая внимания на все те соблазны, что вырисовывались перед ним.
С каждым шагом он удалялся от дома Цубасы, а за спиной расправлялись невидимые пока крылья.

Гинджи сейчас бы напоминал героя боевика, если бы не бедовость ситуации, в которой он оказался. Словно вылепленная из мрамора статуя, он стоял посреди комнаты и держал в руках тануки. Зато окружающие могли в полной мере могли оценить его тело, и попытаться представить через что ему пришлось пройти, чтобы получить столь значительное количество шрамов. Прежде чем что-то говорить, Каваками вежливо поклонился.
- Прошу нас извинить, но мы посчитали, что девушки в опасности, поэтому я принял решение выбить окно. Если потребуется, я готов взять на себя все затраты по возмещению его стоимости.
Несмотря на внешний вид, парень вел себя как образцовый ученик или, по крайней мере, старался выглядеть именно так, хотя сложившаяся ситуация была против него. А как только на него перестали обращать внимание, Гинджи постарался прикарманить бритву Вивиан. Подруга, конечно же, затаит обиду, но данное действие как минимум защитит ее от лишних вопросов и возможного отчисления. Хотя раны на руках, по мнению самого парня, были не серьезными, посетить медпункт следовало хотя бы по той причине, чтобы потом со спокойной душой говорить что он там был. Еще одной проблемой был тануки, которого стоило бы куда-то деть.

Жилище оракула не выглядело загадочным или мистическим, обычный деревянный домик недалеко от озера. Примечательным было иное, у порога стояла маленькая девочка с большой дубиной в руках. На вид ей было лет четырнадцать- пятнадцать и, казалось бы, безобидный ребенок, но от одного ее взгляда хотелось зарыться поглубже в повозку и не вылазить оттуда пока она не уйдет.
То, что она ждала именно героя не вызывало сомнения, ибо над дверью дома висела большая табличка с надписью "Попробуешь протянуть руки, протянешь ноги. Это касается тебя, Лаффи."
Хотя, если брать внешний вид девочки, она совершенно не соответствовала требованиям, которые предъявлял Лаффи к особам женского пола. Проще говоря, у нее была маленькая грудь.
- Тормозите недоумки, нечего топтать мой газон, - сказала девочка и дубиной указала на аккуратно подстриженную травку.
- Объясняю быстро и доходчиво, так чтобы дошло даже до вашего безмозглого лидера. Я оракул, точнее сестра оракула, хотя у нас в семье все оракулы, что само по себе делает меня оракулом. В общем, когда моя сестра пару месяцев назад узнала, что нас посетит столь озабоченная особа, не обремененная задатками интеллекта, она уехала в отпуск. И да, именно о ее красоте ходят все эти рассказы, хотя я определенно милее, - после этих слов оракул нагло улыбнулась.
- Поэтому, можно сказать, вам несказанно повезло. К вашим услугам высококвалифицированный оракул второй категории. Я готова рассказать о то, что вы хотите узнать за ту скромную сумму, что подготовил король Рикард для вашего путешествия. Сестра бы рассказала бесплатно, но вам повезло, что ее нет.


Оракул

В тело Лаффи ударил столп огня в мгновение ока превратив веревку и одежду в грудку пепла, благородно оставив лишь портки.
Очнувшийся от долгого сна парень, сразу перешел к действию. Мысли героя сейчас крутились вокруг одного объекта и этим объектом была Тохи. Правая рука молнией скользнула за талию девушки, а левая легла на грудь, несколько раз её сжав. В это же время, губы героя нагло крали первый поцелуй куноичи, навсегда впечатывая эту сцену в память девушки.
Мир встречал его довольно гостеприимно, но это было лишь первым впечатлением.

Деньги игре будут присутствовать в двух ипостасях.
1. Деньги есть.
2. Денег нет.

Гинджи слегка толкнул Ичиго плечом, пробивая себе путь и пошел дальше, напоследок крикнув:
- Не опаздывай, не люблю, когда люди опаздывают на собственные похороны.
Очередная драка, и как только получается нарываться на них постоянно? Гинджи тяжело вздохнул. Сколько еще драк за сегодня ему предстоит? Одна? Десять? Зато случай с Ториямой вернул его в нормальную действительность, ту, к которой он привык.

Войдя в клуб, Каваками снял обувь и поклонился. Обыденный ритуал, но парень выполнял его со всем почтением. Нужно было переодеться и убедиться, что остальные члены клуба вынесли весь требуемый инвентарь. Закончив с первым и вторым, Каваками вышел из клуба на школьный двор понаблюдать как продвигается выступление ребят. Парни старались изо всех сил, демонстрируя свое мастерство.
Но вот раздались первые аккорды песни ссылка, которую ждал Гинджи, это означало его выход. Сначала медленно, затем быстрее он начал приближаться к импровизированному татами, на котором выступали члены каратэ-клуба. Каждым своим шагом он ощущал землю под ногами, никакой обуви, истинный каратэ-ка должен сражаться босым. Сейчас он был не хулиганом, а капитаном школьного клуба, другой настрой, другие мысли. Белоснежное ги и черный оби, как символ его мастерства - единственное отличие от других членов клуба.
Сейчас должны были зазвучать слова песни, а вместе с тем начаться шоу, музыка идеально подходила под программу, которую он будет демонстрировать. Но перед этим оставалась сделать лишь одно - поклон.
Подобно художнику рисующему картину, Гинджи выполнял красивейшие приемы, не даром каратэ называли боевым искусством. Ураганная серия ударов, пришла на смену своим мягким и плавным предшественникам, стоило лишь музыке сменить свой ритм. И вновь музыка замедлила свой бег, а следом за ней и сам Гинджи перешел в следующую фазу. Медленно отведя ногу в сторону, парень занес ее максимально высоко, демонстрируя степень своей растяжки. Но как ветер набирает скорость превращаясь в ураган, так и Каваками словно ожившая статуя, сейчас демонстрировал сложнейшие серии ударов ногами, повинуясь музыке, словно кукловоду. Гинджи не видел никого вокруг, хотя на него смотрели десятки лиц, все это было неважно он шаг за шагом выполнял программу, которую готовил в течение нескольких долгих месяцев, но сейчас на последнем плавном отрезке, что-то пошло не так. Сам того не понимая, парень приступил к демонстрации кат, но это были не те каты, которые он тренировал. Совершенно иное, пришедшее из глубин памяти. Сейчас перед всей школой он демонстрировал, то что историки могли с легкостью назвать истоками каратэ, те приемы и стойки, что когда-то зародились на Окинаве. В этих движениях напрочь отсутствовала нерешительность, свойственная движениям, выполняемым впервые, наоборот, Гинджи выполнял их с точностью, достойной самых великих мастеров того времени. Из этого подобия анабиоза парня вывел очередной музыкальный переход. О произошедшем стоило поразмыслить позже, сейчас следовало завершить программу. С трех сторон на Гинджи надвигались товарищи по клубу, одетые в защитные жилеты и шлема. Весьма предусмотрительный шаг, учитывая, что сейчас собирался сделать Каваками. Чтобы хоть как-то отвлечь одноклубников от того, что он показал пару мгновений назад, Гинджи принял решение изменить и эту фазу. Повернувшись лицом к противнику, парень решительно атаковал, два быстрых удара в корпус и подсечка и вот один из нападающих на земле. Двое оставшихся наверняка поняли, что изначальный план действий изменился и теперь будут импровизировать. Правда Гинджи не собирался дать им и шанса, как только один из них оказался в зоне досягаемости, Каваками провел уширо-гери, любимый и сильнейший прием из арсенала отца. Резко развернувшись, он атаковал ногой из-за спины, сокрушая противника. Теперь на ринге в стоячем положении осталось лишь двое, но и это было лишь временным явлением. Два шага вперед и прыжок - стоящий перед Гинджи парень, понял, что сейчас произойдет и постарался отступить, но было слишком поздно, нога Каваками, в ударе чудовищной силы обрушилась на его плечо, не будь на нем защиты, дело бы закончилось плохо. Те, кто хоть малость разбирался в каратэ, сейчас видели до маваши кайтэн гери или круговой удар, один из сложнейших и опаснейших приемов в этом боевом искусстве.
Поднявшись на ноги под звуки стихающей музыки, Гинджи еще раз поклонился и глазами пробежался по толпе зрителей, пытаясь отметить для себя знакомые лица. В душе надеясь, что она среди них и смотрит на него сейчас.

* Уширо гери

* До маваши кайтэн гери

Вот она, разница между мужчинами и женщинами. Гинджи и Цукихи смотрели на жизнь с разных планет. Каваками ценил старания по поддержанию себя в хорошей форме, но внутренний мир человека он ценил еще больше.
- Воля, это единственное, что остается у человека, когда его тело сломлено. Я не самый лучший советчик, но если тебе нужна будет помощь - зови. Возможно, так мы сможем помочь друг другу.
Развернувшись, Гинджи направился в сторону лестницы наверх, ему просто необходимо было сейчас побыть одному. Но, сделав пару шагов, он остановился, повернул голову и крикнул в след Кацураги:
- А у тебя и правда шикарное тело, будь я чуть смелее пригласил бы на свидание, - в этом тоже была доля правды. Цукихи нравилась ему, но говорить об этом открыто он не собирался, тем более, что пока не мог определить, что именно ему нравилось в этой загадочной девочке. Возможно, это лишь отголоски, того, что возникало в душе парня, когда он смотрел в глаза однокласснице. Прежде чем говорить о каких-то признаниях, нужно было до конца разобраться в себе, а этот процесс обещал растянуться на долгое время.

Йоширо не растерялся и смог воспользоваться тем спасательным кругом, что метнул ему Гинджи. Опозориться на весь класс - не самое приятное из того, что может случиться с учеником старшей школы. Сегодня с Каваками произошло нечто подобное, когда он попался на розыгрыш Цубасы, и он прекрасно понимал, что сейчас чувствует Тагава.
Услышав свое имя, Каваками перестал смеяться. Парень встал, прошелся взглядом по классу, заострив внимание на отдельных личностях, после чего перевел взгляд на учителя.
- Каваками Гинджи, семнадцать лет. Родился в Камакуро. Любимые предметы - английский и, - парень сделал короткую паузу: - история. Живу один.
Еще одна пауза - сенсей должен осознать все, что он только что сказал, дальше пойдет интереснее.
- Состою в ассоциации Кабураги-рю каратэ - черный пояс, первый дан. Ну и возглавляю школьную команду по каратэ, так, между делом. Но вам наверное это не интересно, Кавато-сенсей, поэтому перейдем к следующему пункту.
Гинджи глубоко вздохнул и продолжил:
- Абсолютный рекордсмен школы по количеству драк на её территории, а так же за её пределами. Однажды отправил на больничную койку человека за то, что он косо на меня посмотрел, - последнее было неправдой, точнее не совсем правдой. Гинджи действительной заставил одного парнишку поваляться в больничке за то, что тот пытался ударить Вивиан.
- Хотя, что я рассказываю, вы наверняка уже ознакомились с моим личным делом. Драки, прогулы и агрессивное поведение, я не ошибся? Все это правда, но надеюсь вы с пониманием отнесетесь к этим моим недостаткам, - последнее сказанное было вызовом - сумеет ли сенсей действительно понять кто перед ним или станет еще одним человеком в безликом стаде тех, кто считает Каваками отбросом общества?
- А да, чуть не забыл. Григорович-сан dobro pozalovat, - Гинджи давно хотел блеснуть знаниями русского, полученными от Ренненкампф, но все как-то случай не представлялся. Он знал около ста слов и умел правильно произносить русские фамилии и имена, чтение Достоевского сильно этому поспособствовало, но при этом, все время пытался воспроизвести тот ужасный русский акцент, что показывают в американских фильмах. Но его нельзя было винить за это, свои редкие уроки русского языка Каваками получал от дочери русских иммигрантов, из Техаса.
На этом шоу было закончено, можно было сесть на свое место и насладиться реакцией зала. В этот момент у Гинджи возникло жуткое желание почесать нос, правда это ощущение возникло в десяти сантиметрах от места, где на самом деле находился нос парня. Поэтому то, как он несколько раз туда-сюда провел пальцем по воздуху на уровне носа, могло показаться по крайней мере странным.
"Отличная речь, я аж прослезился" - произнес внутренний голос.

День приносил все больше и больше сюрпризов, Каваками уже начал побаиваться того, что ждет его вечером, с таким-то началом: сон, Цубаса, разговор с Вивиан и Такаги, новый учитель, русская девочка, новичок.
Гинджи внимательно осмотрел парня, вроде ничего необычного, но с таким приветствием его точно сожрут, и первым это сделает Игараси. Оставалось только опередить. Забавная выйдет картина - один хулиган наезжает на новичка, спасая от другого, Вивиан оценит шутку, хотя ей не до этого.
Парень поднял руку и встал не дожидаясь разрешения.
- Каваками Гинджи, класс два А, - представился он и продолжил : - Кейта-кун, может еще раз расскажешь о себе, а то я как-то плохо тебя расслышал.
Не вопрос а целое представление, руки в карманах, надменный взгляд и тон а-ля "добро пожаловать в ад, братишка".

Гинджи остановился как вкопанный. День преподносил все больше и больше сюрпризов, признание девушки было столь же неожиданным, как и ее появление. Сердце яростно заколотилось в груди, и парня поглотила иллюзия.
"Мы продолжаем наше вещание с арены школы Ясумаро, в правом углу Каваками Гинджи в левом Блэк Цубаса. Шомен ни рей, отагай ни рей, камаетэ, хаджиме.*" И Блэк сразу же проводит хай кик, Каваками пропускает удар и падает. Зал в шоке, пошел отсчет: "Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три. Стоп, он встал."
Парень стряхнул наваждение и попытался думать логически, но мысли постоянно путались и отчаянно не хотели выстраиваться в цепочку. Слова да, какие, к черту, слова, он даже имя её сейчас с трудом мог произнести. А сердце продолжало бешено стучать в груди, готовое вырваться на свободу.
"Она, хочет стать моей девушкой, а что я? Да кто я вообще такой? Как она может хотеть встречаться с таким ,как я? Все это не больше чем шутка, ведь правда? Да, наверняка глупая шутка... А если нет? Она мне ведь действительно нравится, что же делать?"
Его лицо оставалось все таким же отстраненно шокированным, но в душе не прекращались метания. Он не знал, что ему делать, открыться или еще глубже залезть в свой панцирь и спрятаться. Вся его сила и умения были бесполезны перед одним простым признанием. И сейчас, стоя перед ней, Гинджи боялся, по настоящему боялся, как никогда раньше. А где-то там в своем темном уголке маленький мальчик, утерев рукавом сопливый нос, произнес с почти детской непосредственностью: " Она услышит". И эта короткая фраза в миг решила все. Она, будто молот, ударила по панцирю Гинджи изнутри, обнажая его истинную суть.
- Я, я... Ты мне тоже нравишься Цубаса, и я буду просто счастлив, если ты станешь моей девушкой, - после этих слов Каваками настолько покраснел, что в пору было опускать в воду.

Американский флаг - чего-то подобного он и ожидал. Гинджи поднялся, отчаянно пытаясь сдержать улыбку мартовского кота, готовую расплыться по его лицу. Нужно было срочно переключиться на более пристойные мысли.
Легким движением переместив портфель за спину, парень протянул левую руку, чтобы взять портфель девушки, в конце концов, это хоть как-то окупит старания Блэк по его сопровождению.
- Цубаса-сан, мне кажется, что тебе нужно быть чуть более женственной. Взгляни на себя, ты красивая, добрая, веселая, но твое поведение иногда хуже чем Кумагаи или Игараси. Уверен, поклонников у тебя хоть отбавляй, но мало кто решается признаться в своих чувствах, опасаясь твоей реакции. Я завидую тому парню, который заполучит такую девушку, как ты. А теперь можешь ударить меня или сказать, что я бака.
Гинджи говорил правду, он был одним из тех, кто мог открыто говорить с Блэк, не опасаясь того, что та его покалечит. И, как ни странно, его мнение, часто совпадало с мнением Ямамото, что немножко пугало. К тому же Цубаса действительно нравилась парню, и он беспокоился о ней, правда некоторые её поступки безумно его раздражали.

Гинджи и не думал недооценивать противника, перед ним стоял, тот кого он мог с легкостью назвать сильнейшим из тех, с кем ему когда-либо приходилось сражаться. Отступить, сдаться, как после этого он сможет взглянуть в глаза друзьям, нет эта дорога для парня заказана.
Что же делать, шансов победить столь могучего врана, практически нет. Нужно придумать план. Во первых - оружие, кажется у той красавицы что-то было. Но сначала нужно отвлечь противника, тут у Гинджи тоже появилась идея, как это сделать. И он начал:
- Малыш... Нет. Я Тэнгу с восточного склона. А ты, кто такой? Что тревожишь мой сон...
Вот парень в шаге от оружия ангела, осталось только протянуть, руку и взять. Но хватит ли сил?

Их дом располагался на восточном склоне, прямо перед лесом. С детства Гинджи отдавал почести духам, каждый раз, когда собирался отправиться в горы. И наизусть знал истории о всех обитателях леса и то, как с ними говорить. Он любил проводить время в лесу и наблюдать за природой. В особенности Гинджи любил старую сосну, возле которой часто тренировался.
- Ты кто такой? Тревожишь мой сон, в глуши лесной. Убирайся вон.
Когда мальчик услышал этот стишок, то не растерялся и ответил:
- Я Тэнгу с восточного склона и это мое дерево.
В тот момент из неоткуда появился старичок с длинным красным носом и улыбнувшись произнес: - Мой дом, твой дом, юный Тэнгу, - после чего исчез, так же незаметно как и появился.
Позже Гинджи рассказал эту историю дедушке, то был Ямабуси Тэнгу с гор Камакуро, сказал дедушка. И если он одобрил нахождение Гинджи в лесу, то мальчик в нем никогда не заблудиться. Так и было, с того момента, как бы глубоко в лес не уходил Каваками, он всегда находил дорогу обратно и даже несколько раз выводил заблудившихся там людей. А перед отъездом в Токио, Гинджи навестил старую сосну и повязал на ней обещание вернуться.

И сейчас пытаясь побороть страх и отринуть сомнения чтобы взять оружие ангела в душе парня в унисон слились два голоса, мальчика и юноши.
"Духи гор, дайте мне сил, чтобы сражаться с ним на равных. Ибо я плоть от вашей плоти, камень от скалы, капля из озера, лист с дерева. Я Каваками Гинджи - молю даруйте мне силу".
Рука Гинджи змеёй метнулась к оружию тенши, сомнения прочь, впереди была славная битва.

Ситуация складывалась не лучшим образом, но когда было иначе? Но телохранителя-таки удалось замедлить и теперь его противником был Хейм. Крутанув в руках ятаганы, орк рванул к магу. Как и всегда в битве с магами, Балос намеревался не дать тому как следует прицелиться. Левый клинок высоко поднят, правый опущен вниз. Телохранитель наверняка попробует остановить, но кобольд должен завершить начатое и навсегда упокоить этот ходячий мешок с костями. Сомнений быть не должно, взгляд устремлен на противника, на лице орочий оскал. Сердце в груди колотилось с бешеным ритмом, предчувствуя скорую развязку. Убить или быть убитым? Тот кто боится смерти обречен на поражение, но Балос ее не страшился он был готов к ней.

Балос подошел к столу и, освободив немного места, разложил перед Аридором одну из карт, которую орк прихватил в библиотеке Логова.
- Аридор, укажите, где на пути в Ремфледж были замечены банды. Если на нашем пути нас ждут неприятности, постараемся подготовиться к ним максимально. И еще, я хочу чтобы вы отправили запрос мастеру Хварду. Как я говорил ранее, атака по Ларгасу просто необходима, и, если в пути до столице ничего не изменится, я хочу получить разрешение на наше участие в этой атаке. Первые сведения о Гвархэме поступили именно из Крорда, и я думаю, там мы сможем узнать больше о нашем враге.